Форум » "Заходите к нам на огонек..." (с) » Творческая кухня. » Ответить
Творческая кухня.
Анастасия Ягужинская: Кто любит и умеет творить стихи, рассказы, песни или просто что-то своими руками на нашу любимую тему - просим сюда! Оценивайте, читайте, принимайте участие!
Ответов - 86, стр:
1 2 3 4 5 6 All
Иоганна: Ну что ж, буду первой))) Тут вроде бы все уже знают, но на всякий случай скажу, что Circea - это я) Пишу как раз преимущественно на нашу любимую тему, реже - по "Графине де Монсоро". Творю и в стихах, и в прозе, в масштабах не больше миди. Муза у меня - барышня довольно-таки капризная, может творить запоями, а может и месяцами прохлаждаться) Кроме того, частенько люблю баловаться в Фотошопе - и тоже на нашу тему) А изредка случается такое, что и портреты рисую. Всё это добро есть у меня в альбомах ВКонтакте, но буду потихоньку выкладываться и здесь))
Иоганна: К любимой Автор: Circea Фэндом: "Виват, гардемарины!" Основные персонажи: шевалье де Брильи Рейтинг: G Жанры: Гет, Ангст, Драма, POV, Стихи Предупреждения: Смерть персонажа Размер: Мини, 1 страница Кол-во частей: 1 Статус: закончен Описание: Последнее обращение доблестного кавалера де Брильи к своей Звезде... Публикация на других ресурсах: Только с разрешения автора. Оригинал на "Книге Фанфиков" Прощай! В последний раз вздохну отчаянно, В последний раз взгляну в твои глаза, В последний раз так горько и раскаянно На грудь мою падёт твоя слеза. Прощай, Звезда! Уже мой взгляд туманится, Пришёл конец шальной моей судьбе. Отныне на века со мной останутся Слова, что я не высказал тебе. Я мог, как прежде, жить без сожаления, Теряя дни средь ветреных утех, Но ты пришла - погибель и спасение, И светлая любовь, и тяжкий грех. С тех пор я шёл, одной мечтой охваченный; Пусть надо мной сияли сотни звёзд, Я не покинул путь, тобой назначенный, Хотя и знал, как этот путь непрост. А ты вела, сама того не ведая, Вела меня, пропащего глупца. И я, своей мечте безумной следуя, Всё шёл к тебе... до самого конца. И вот сбылось! Я здесь, в твоих объятиях, В руке моей лежит твоя рука... Моё благословенье и проклятие, О, как ты безнадёжно далека!.. Увы, пора... Не плачь, не надо мучиться, Все смертны и бессильны пред судьбой. Кто знал, звезда моя, что так получится, Теперь я остаюсь навеки твой... Живи! Люби! Будь счастлива, прекрасная, И помяни меня в своей мольбе - Того, что за своей звездою странствуя, Звездою промелькнул в твоей судьбе.
Иоганна: Отчего так в России... Автор: Circea Фэндом: "Гардемарины, вперед!" Основные персонажи: шевалье де Брильи Рейтинг: G Жанры: Джен, Юмор, Повседневность, POV, Songfic, Стихи Размер: Мини, 1 страница Кол-во частей: 1 Статус: закончен Описание: Крик души и культурный шок французского дипломата... Посвящение: Настеньке)) Публикация на других ресурсах: Только с разрешения автора. Оригинал на "Книге Фанфиков" Отчего так в России крестьяне живут, Отчего так народ неповинный страдает? Хлеб да кашу и в завтрак, и в ужин жуют, Да капустою всё заедают... Третью ночь я во сне вижу луковый суп, А проснусь - и подумать о завтраке жутко: Ваша гадость из кислой капусты и круп - Просто яд для французских желудков! И опять моё сердце терзает тоска, И в тарелке опять не шарлотка - Проглотить я не в силах уже ни куска, Только, знаете, голод - не тётка... Отчего так в России погода плоха, Отчего так повсюду ужасны дороги? От дождя соболиные мокнут меха, И гудят от усталости ноги. На карету и вовсе печально взглянуть - Во все стороны света колёса погнулись... Но далёкий ещё ожидает нас путь - Дай-то Бог, чтоб живыми вернулись! Буйный ветер неистово хлещет в лицо, Словно хочет сорвать треуголку, От мороза, увы, не спасёт пальтецо, И повсюду - проклятые ёлки... Отчего так в России безумен народ? Для чего они все запираются в бане, Где разврат с вакханалией дикой идёт В беспросветном дыму и тумане?.. Я однажды туда поневоле попал - Мне сказали, там моются дважды (о, ужас!) в неделю... Как же я после этого на ноги встал, Как же кости мои уцелели?.. Я два года на этой проклятой земле, Словно узник в суровой темнице! Пусть хоть ветер меня на могучем крыле Донесёт до французской границы...
Иоганна: Наша Аннушка Автор: Circea Фэндом: "Виват, гардемарины!", "Гардемарины, вперед!" Основные персонажи: Алексей Иванович Корсак Рейтинг: G Жанры: Джен, Юмор, Songfic, Стихи Размер: Мини, 1 страница Кол-во частей: 1 Статус: закончен Посвящение: Доблестному нашему Алексею Корсаку)) Публикация на других ресурсах: Строго с разрешения автора! Примечания автора: Навеяно бабушкой, которая "курит трубку в суровый моряцкий затяг" (с) Оригинал на "Книге Фанфиков" Наша Аннушка носит шпагу, Шпагу с острым стальным клинком, Наша Аннушка хлещет брагу И суровый моряцкий ром. Наша Аннушка носит шпагу И ботфорты под кринолин, Наша Аннушка, бедолага, Ловит взгляды чужих мужчин... Наша Аннушка лихо лает На чужих невоспитанных псов, Наша Аннушка отрывная Парики срывает с голов! Наша Аннушка служит на флоте И под парусом ходит в шторм, Наша Аннушка на болоте Собирает подножный корм. Её хриплый голос простужен - Третий день уж она в бегах, Наша Аннушка в пышных рюшах И моряцких простых сапогах. Через полстраны, как бродяга, От монашек бежит пешком Наша Аннушка с верной шпагой, Шпагой с острым стальным клинком. Наша Аннушка повидала Много стран чужих и морей, Наша Аннушка мужем стала И отцом аж двоих детей. Кто бы знал, как нашей артистке Опостылел в театре труд - Нашу Аннушку-камеристку Алексеем в миру зовут.... Но когда хитрый враг угрожает, И лазутчик необходим, Наша Аннушка всех спасает, Облачившись в свой дамский грим.
Иоганна: Про весёлого камердинера Автор: Circea Фэндом: "Виват, гардемарины!", "Гардемарины, вперед!" Основные персонажи: Гаврила Рейтинг: G Жанры: Джен, Юмор, Стихи Размер: Мини, 2 страницы Кол-во частей: 1 Статус: закончен Описание: Просто весёлая песенка про камердинера Гаврилу с алхимическим уклоном)) Посвящение: Нашему дорогому Гавриле) Публикация на других ресурсах: Строго с разрешения автора! Оригинал на "Книге Фанфиков" Камердинер Гаврила, Богатырская сила, Был умельцем, каких поискать: Изучал элементы, Составлял компоненты, Чтобы чудные средства создать. Всевозможные склянки, Колбы, ступки и банки У себя он на кухне держал; Дотемна от рассвета, И зимою, и летом У сокровищ своих колдовал. Знал алхимик Гаврила, Как готовить белила, И румяна умел сотворить, И лекарства на травах В небывалых составах Обучился искусно варить. Всё, что есть под рукою - Будь то лук с шелухою Или крепкий, пардон, аммиак, - Шло в рисковое дело И в кастрюле кипело, Набиралось на пробу в черпак. Для чего же Гаврила, Богатырская сила, Стал с алхимией дружбу водить? Эти чудо-отвары Превращались в товары, Чтобы деньги в карман приносить! И с охотою дамы Покупали бальзамы, Чтобы тело своё умастить, Брали пудры с духами, Брали мази с маслами, Чтоб от хворей себя излечить. Но однажды графиня, Что горда, как гусыня, Заказала Гавриле настой: - Быть хочу молодою, Как фиалка весною, Чтоб взглянул генерал холостой! Наш кудесник старался - Восемь дней изощрялся, От отчаянья волосы рвал, Мухоморные шляпки И лягушечьи лапки То и дело в котёл добавлял. Всё кипело, дымилось, Трое суток варилось - Наконец получился настой: Стала дама моложе - Без морщинок на роже, Но зато со щетиной густой. Камердинер Гаврила, Богатырская сила, Был на выдумки редкий мастак, И за эту забаву Заработал на славу Фиолетовый щедрый синяк...
Анастасия Ягужинская: Иоганна , большое спасибо за столь превосходное украшение новой темы, дорогая моя!
Иоганна: Анастасия Ягужинская, это тебе спасибо за такую шикарную и, несомненно, нужную тему!
Алексей Корсак: Рискну и я выложить. Правда, это всего лишь фанф, состоящий из нескольких лав. Если не понравится, можно и удалить. Близкий друг Автор: A_lli_k Фэндом: Виват, гардемарины!, Гардемарины, вперед! (кроссовер) Основные персонажи: Александр Федорович Белов, Алексей Иванович Корсак , Никита Григорьевич Оленев , Софья Матвеевна Зотова Рейтинг: PG-13 Жанры: Гет, Джен, Детектив Размер: Мини, 17 страниц Кол-во частей: 7 Статус: закончен https://ficbook.net/readfic/1186540 Глава 1. Гроза Мужчина осторожно опустился на кровать, не желая потревожить спящую женщину. За окном бушевала майская гроза. Полутемную комнату то и дело освещали яркие всполохи молний, сопровождаемые их извечными спутниками – раскатами грома. Из-за сильных порывов ветра в стекло безжалостно колотил дождь крупными частыми каплями. Алеша вернулся из соседней комнаты, где сладко посапывал Николенька, крепко сжимая в маленьких по-детски пухленьких ручонках деревянный парусник, подаренный крестным, князем Оленевым. Отец беспокоился, что разгулявшаяся не на шутку стихия потревожит сон его маленького сынишки и сможет напугать малыша. Корсак несколько минут постоял у кроватки, вслушиваясь в глубокое, спокойное дыхание мальчика. Он не так часто бывал дома, как ему хотелось бы, и в те дни, иногда даже недели, проводимые с семьей, он сам вставал по ночам к сыну, стараясь хоть немного облегчить заботы жены. Алексей с нежностью посмотрел на спящую жену. В бликах одиноко горящей на прикроватной тумбе свечи и в свете разрезающих полумрак молний Софья казалась еще более прекрасной, нежели в лучах полуденного солнца. Мужчине часто вспоминалась их первая встреча в монастырской келье. Худенькая девушка с испуганными глазами, решившаяся на отчаянный поступок – побег из ненавистного ей монастыря. В ту ночь оба и предполагать не могли, чем обернется для них эта неожиданная встреча. А теперь она его жена, жена перед Богом и людьми. Ради Софьи, ради сына он готов на многое. Ради них по приказу канцлера Бестужева Алексей уже однажды шпионил за сопровождаемыми им и Беловым в Россию из далекого Цербста гостьями самой государыни. И пусть Алексей Петрович оказался тогда прав, поступок был подлым и низким, не достойным дворянина и офицера. Но если придется, он повторит такое вновь, не задумываясь. Он – мужчина, а долг мужчины - защищать своих родных, защищать, во что бы то ни стало, защищать до последнего вздоха. Софья же - верная, любящая жена, безропотно ожидающая его возвращений из бесконечных плаваний, безропотно, с постоянной тревогой, терзающей душу. С замирающим от волнения и страха сердцем вслушивающаяся в неожиданный стук в дверь. С Софьей никогда не случалось истерик, она никогда не выказывала мужу своего неудовольствия семейной жизнью, службой Алексея. Напротив, Корсак всегда ощущал ее немую поддержку. Всегда и во всем. В отличие от Белова и Анастасии, у которых случались ссоры, иногда довольно крупные, у четы Корсаков случались лишь размолвки и то кратковременные. Алеша осторожно провел ладонью по разметавшимся по подушке темным волосам молодой женщины. Почувствовав, что жена не спит, он ласково провел пальцами по шее Софьи, постепенно спускаясь все ниже. Мгновение и тонкое кружево ночной сорочки сдвинуто вниз, освобождая белоснежную кожу плеч и обнажая упругую грудь, не потерявшей своей формы, несмотря на то, что женщина сама кормила своего малыша. Молодой человек несколько замедлил свои действия, ища им подтверждения и согласия в участившемся дыхании девушки. - Алешенька! – едва слышно произнесла Софья, приоткрыв глаза. Женщина слегка отстранилась, но тут же обвила его за шею руками и почти невесомо прикоснулась к губам мужа нежным поцелуем. - Ты все-таки приняла предложение Черкасских… Матушка была бы счастлива принимать вас с Николенькой у себя, в Перовском, - Алеша тревожно поглядел на жену, укладывающей в дорожный сундук вещи. Князь и княгиня Черкасские пригласили провести целый месяц в их имении, располагавшемся на Петергофском тракте. Сам Корсак через несколько дней уходил в плавание, и сердце, как и всегда, сжималось от тоски и беспокойства за жену и сынишку. Впрочем, у Черкасских, относящейся к ней как к родной дочери, его родные, горячо любимые будут под неусыпным присмотром. Да к тому же, приглашение получил и князь Оленев. - Как же недолги твои побывки домой! – горестно вздохнула молодая женщина. Муж тот час же притянул ее к себе, успокаивая, нежно перебирая одной рукой выбившиеся из прически пряди. Вторая рука покоилась на талии. Прикосновения мужа внезапно вызвали воспоминания о ласках минувшей ночи, окрасив щеки Софьи румянцем. – Алешенька, милый! – впереди у них еще был целый день и еще одна ночь. Софья уже привыкла и даже почти смирилась с этой стороной службы любимого мужа – его бесконечно долгим и слишком частым отсутствием дома: ничего не поделаешь – долг есть долг. Она ценила каждое мгновение, проведенное вместе с ним. Особенно, если эти мгновения принадлежали только им троим: ей, Алеше и Николеньке. Нет, молодая женщина не ревновала его к друзьям, не имела ничего против них, но и в то же время делить любимого мужчину ни с кем не собиралась. Софья с самых первых дней знакомства уяснила для себя, насколько важное место занимают в жизни Корсака Белов и Оленев, и что бороться с их присутствием бессмысленно и глупо. Да и вовсе не нужно. Эти трое готовы были в любое мгновение прийти друг к другу на помощь, поделиться последним куском хлеба, отдать за другого жизнь, если потребуется. Алешка, уходя в плавание, был уверен, что его жену и ребенка не оставят своим вниманием ни Никита, являвшийся крестным юного Корсака, ни Александр с Анастасией. Сей факт несколько успокаивал молодого моряка, каждый раз с тяжелым сердцем ступавшего по трапу корабля, каждый раз разрывающемуся между любовью к семье и страстью к морю.
Иоганна: Алексей Корсак, спасибо ещё раз! Вещь действительно хорошая, зачем же удалять? Я уверена, что и другие оценят))) Алексей Корсак пишет: Правда, это всего лишь фанф, состоящий из нескольких лав. Так это же труд какой - написать фанф в несколько глав, притом ещё и качественно...
Алексей Корсак: О, Выше мнение, сударыня, мне прекрасно известно Спасибо!
Алексей Корсак: Если остальным участникам и гостям будет интересно, я, конечно же, выложу и остальные части.
Анастасия Ягужинская: Алексей Корсак , действительно, вещь хорошая! Зачем удалять-то? Давайте еще :))
Алексей Корсак: Глава 2. Путь На следующее утро, поле долгого прощания, карета Черкасских увозила ее владельцев и Софью, державшую на руках сынишку, за пределы гордого града Петра. К вечеру взору путников, успевших к тому времени досыта вкусить все «прелести» путешествия, открылся вид. Прекраснейший вид на усадьбу. Это была одна из так называемых Петрегофских дач, только стояла она несколько в стороне от тракта. С тракта к ней вела сосновая рощица, состоящая из вековых сосен, с крепкими, ровными стволами и смело взмывающими к небу раскидистыми ветвями. Роща будто бы укрывала усадьбу от посторонних, излишне любопытных глаз, а хозяев и гостей настраивала на приятное времяпрепровождение. Дальше рощица причудливо переходила в подъездную аллею из еще не слишком взрослых, по своим временным меркам, дубов, кроны которых уже начинали смыкаться над дорогой в виде арки, оберегая ее от прямых солнечных лучей и беспрепятственного воздействия водяных струй, обрушивающихся с небес. Аллея же, в свою очередь, упиралась в двухметровую кованую ажурную ограду с каменными столбами и широкими воротами. К парадному крыльцу вели две аллеи, располагавшиеся вокруг шикарного цветника со всевозможными растениями и цветами. Двухэтажное здание из белого камня с огромными окнами, выполненное в стиле барокко и напоминающее екатерингофский дворец, приветливо встречало гостей в лучах заходящего красновато-желтого солнечного диска. Софья передала спящего розовощекого малыша в руки старой няньки и, опираясь на руку лакея, поспешно выбралась из успевшей надоесть и утомить ее кареты. Она бывала здесь один раз по зиме вместе с Алексеем. Но тогда все было заботливо укрыто глубокими сугробами, и оценить красоту цветущего и зеленеющего ландшафта, разумеется, было невозможно. Да и неважно ей было все окружающее рядом с дорогим ее сердцу человеком. На сей раз у нее будет время насладиться окружающими красотами природы, вдоволь нагуляться по лесам, надежно защищающим поместье от посторонних глаз. - Пойдем, пойдем в дом, Софьюшка, родная, - поистине с материнской заботой произнесла княгиня. – Теперь и мы сможем отдохнуть. Николушка уж, поди, седьмой сон досматривает. В столовой их напоили парным молоком с только что испеченным ржаным хлебом. Софье казалось, что ничего вкуснее она в жизни не пробовала. Позже, пожелав Черкасским доброй ночи, она поднялась к себе в комнату, разделась при помощи приставленной к ней девушки Татьяны, поцеловала крепко спящего мальчика, сжимавшего в ручках любимый парусник, и с наслаждением устроилась на мягкой пышной перине, покрытой прохладной шелковой простыней. Женщина погрузилась в сладостные объятия Морфея, едва только голова ее коснулась подушки. - Просыпайтесь, барыня, просыпайтесь! – Софья Матвеевна открыла глаза и удивленно подняла взгляд на стоящую возле кровати девушку. – Их светлости Вас к завтраку ожидают, а Вы все почивать изволите. Да, и Николай Алексеевич уже выспались. Мать перевела взгляд своих серых глаз на кроватку и убедилась, что малыш уже не спит и сосредоточенно разглядывает свой обожаемый парусник. Что не могло не вызвать на лице женщины ласковую улыбку. - Неси одеваться, Таня. Незачем заставлять князя и княгиню ждать, - Софья улыбнулась горничной, но несколько натянуто – не нравилась она ей, ох, как не нравилась. И Корсак, урожденная Зотова, с нетерпением ждала приезда молодого князя Оленева, который, она была уверена, способен защитить их с Николенькой в отсутствие главы семейства. Никита должен приехать со дня на день. Завтрак прошел в теплой домашней атмосфере. После Аглая Назаровна, виновато улыбнувшись Софье, удалилась в свои покои – хозяйственные дела требовали уделить им внимание. Заняло это занятие у нее почти весь день. Молодая женщина в душе пожалела Черкасскую, но помощь предлагать в этом деле было бессмысленно. Сама гостья решила прогуляться с Николаем к расположенному за парком вокруг дома огромному пруду, о чем мальчуган мечтал. Софья с сыном не спеша шли по широким аллеям, извилисто изгибавшимся, уходя прочь от дома. Аллеи обрамлялись где-то клумбами, где-то кустарниками, выписанными из Европы, а где-то, скрывая хозяйственные постройки, кленами и дубами. Ласково припекало еще весеннее солнышко, задорно касаясь своими лучами всего: кроны деревьев, еще не полностью раскрывшихся хрупких бутонов, призывая их развернуть свои сердцевины к дневному светилу. Николенька смешно морщил нос, как только теплые лучики, щекоча, касались его кончика. И то и дело пытался снять с головы картуз, но материнская рука была начеку. - Не надобно его снимать, золотко. Головушку напечет, - в который раз терпеливо объясняла малышу женщина. Сынишка спорить даже не пытался, веря безоговорочно матери, но спустя некоторое время от становившихся горячее лучей он забывал ее нравоучения. Шли они медленно, женщина, казалось, безо всяких усилий приноравливалась к шажкам маленького человечка, которому было-то всего три с половиной годочка от роду, то выпускавших ее руку из своих ручонок, то хватаясь за родную ладонь вновь, еще крепче. *** Небольшая и совсем не шикарная карета, запряженная тройкой вороных, неслась что есть силы по совершенно безлюдному тракту. Уже немолодой кучер безжалостно подгонял лошадей, безжалостно, но не переходя того момента, когда лошади окажутся в конец загнаны, и продолжать дальнейший путь не представится возможным. Сидящий в карете мужчина, облаченный в дорожную одежду, выглядел довольно мрачным, брови его были сведены. Он мучительно размышлял о чем-то. Молодой князь Оленев раз за разом прокручивал в голове вчерашний разговор с другом, Корсаком, результатом которого стала вот эта поездка, ускоренная на несколько дней. *** Никита с радостью принял приглашение друга и теперь с нескрываем удовольствием принялся уплетать простой ужин, сидя за столом напротив Алешки. Обычная, незамысловатая еда возвращала его во времена обучения в Навигацкой школе. И как бы трудно не приходилось им в те дни, то время все равно оставалось, наверное, самым прекрасным и, как ни странно, беззаботным в их жизни. Именно в годы обучения сложилась крепкая мужская дружба таких разных, и таких похожих, тогда еще совсем мальчишек, Белова, Корсака и Оленева. А еще гостеприимный тихий дом Корсаков своей семейной, доброжелательной атмосферой как будто отгораживал от внешнего мира, оставляя за порогом невзгоды, несправедливости, фальшь улыбок, показную приветливость, царящие в этом городе-столице. Но сегодня мрачное выражение лица друга тревожили князя. - Ну, что с тобой сегодня? По домашним своим уже жутко соскучился? Ох, вы ведь только сегодня расстались! – Никита отложил вилку и отодвинул тарелку с рыбой, к которой едва успел притронуться. - Скучаю, разумеется, скучаю, - машинально ответил Алексей и замолчал, но под внимательным, озадаченным взглядом Оленева быстро продолжил. – Я очень волнуюсь за них. Предчувствие какое-то нехорошее, только не подумай, я вовсе не кисейная барышня. Но страшно за них, очень страшно. - Алешка, да что с тобой? – князь был встревожен словами и поведением Корсака не на шутку. – Они же у Черкасских, а их светлости сумеют позаботиться и о Софье, и о Николушке. - Если бы все было как обычно, - Алеша тяжело вздохнул. – Все дело в том, что они решили составить завещание, единственной наследницей по которому становится Софья. Понимаешь Софья! - И отчего ты так встревожился, как птица подстреленная? – непонимающе взглянул в синие глаза друга князь Оленев. – Наследство - не так уж и страшно. У князей Черкасских, как известно, никого нет, не удивительно, что они решили так облагодетельствовать Софью. - Ты прав, наверное, но они ведь не скрывают сей факт. Ты когда едешь? - Через несколько дней, - задумчиво произнес Никита Оленев. – Но ради спокойствия друга могу ускорить свой отъезд на… и выехать завтра, - он ободряюще улыбнулся. - Никита, друг, ты сильно меня обяжешь, - Корсак едва не задушил князя в объятиях.
Александр Белов: И мне все понравилось! :))Да простит меня Алешка, песня про него особенно позабавила Алексей Корсак, здорово же! Продолжение будет?
Гаврила: Иоганна, Алексей Корсак, прекрасные у вас компоненты вышли.. то есть, произведения нашей "творческой кухни", как изволила выразиться мадам Анастасия! Хоть принимай эти самые компоненты "манэ эт ноктэ" - что значит "утром и вечером"! Прремного вам обоим кланяюсь!
Анастасия Ягужинская: Гаврила , сударь, Вы совершенно правы! :))) Александр Белов пишет: Алексей Корсак, здорово же! Продолжение будет? Алексей Корсак, присоединяюсь к вопросу моего любимого и жду продолжения! :)))
Алексей Корсак: Спасибо, уважаемые дамы и господа, за столь высокую оценку! Продолжение появиться незамедлительно!
Алексей Корсак: Глава 3. Крестный - Крестный, крестненький приехал! – Николай с радостным криком носился по парадной зале с огромным камином. Мальчуган увидал подъезжающую карету в окна парадного зала, выходившие на главную аллею, и теперь, сгорая от нетерпения, ожидал, пока молодой человек войдет в комнату. Наконец, послышались шаги, а потом отворились двери. Николай в долю секунды слез со стоящего подле окна стула и очутился в крепких и в то же время бережных объятиях вошедшего мужчины. Никита ласково потрепал мальчика по щеке, а тот настороженно прислушивался, не отрывая своих голубых глаз от дверей, – а вдруг крестный приехал не один, вдруг сейчас вот ручка двери повернется еще раз, и на пороге возникнет… отец, да, отец, горячо любимый, но так редко бывающий дома. - Нет, малыш, я один. Ты же знаешь, что отец ушел в плавание, - князь аккуратно поставил крестника на пол. – На сей раз он должен обернуться месяца за два. Как, по-твоему, это долго? Никита подошел к Ивану Матвеевичу, выразил свое почтение, чуть поклонившись, а затем пожал его еще довольно-таки сильную руку. Затем прикоснулся губами к благосклонно протянутой руке княгини. И лишь поприветствовав радушных хозяев, Никита Григорьевич подошел к Софье, поцеловал руку ей, задорно улыбнувшись. - Один месяц – четыре недели с хвостиком. Два месяца – четыре недели с хвостиком и еще четыре недели с хвостиком, - сообразил юный Корсак. – Вот только я не пойму долго это или коротко. Но я буду ждать, как матушка, - малыш прижался к матери. Черкасские с умилением наблюдали за рассуждениями своего маленького любимца. Его вместе с матерью они видели каждую неделю, а случалось и чаще. Алексей же был редким гостем в Петербургском доме князей. Никита же бывал там с визитами гораздо чаще, его приглашали на обеды и ужины. Аглая Назаровна таким образом оплатить услуги Гаврилы, который врачевал ее недуги всевозможными травами. Деньги предлагать она не осмеливалась, боясь нанести оскорбление. В один прекрасный день княгине вздумалось предложить молодому Оленеву уступить камердинера за довольно приличную сумму. Мужчина в вежливой форме, сильно побледнев, дал понять, что Гаврила не продается ни на каких условиях. Несколько месяцев он не появлялся в этом доме, вызвав бесконечное раскаяние Аглаи Назаровны. Сложившуюся ситуацию исправили лишь приложенные Софьей усилия. Никита не питал иллюзий по поводу вновь участившихся приглашений в дом Черкасских, четко отдавая себе отчет в том, что их гораздо больше интересует камердинер, нежели он сам. Но, как ни странно, обиды на этих уже далеко не молодых людей не было. Оленев и не догадывался, что среди друзей Корсаков князья наиболее благосклонно относились именно к нему. Белов представлялся Черкасских неким франтом, карьеристом, его считали излишне честолюбивым. Анастасию искренне жалели, как такую же как и они невинную жертву политических интриг – в «бабий заговор» ни Иван Матвеевич, ни Аглая Назаровна не верили. А молодой князь отличался и от Корсака, и от Белова. Объяснить это отличие супруги не могли, они просто чувствовали это. - Ты же должен приехать несколькими днями позже? – с тревогой решилась задать вопрос Софья, когда она прогуливалась вместе с Никитой и сыном по вечернему саду. - С делами раньше управился, да и княгиня уж больно Гаврилу ждала, - мужчина улыбнулся, несмотря на его старания, улыбка получилась натянутой. А посвящать женщину в причину своего неожиданного приезда он не спешил. – Алешку я проводил, он за вас спокоен был, а потому и уплывал с легким сердцем. Тебе не из-за чего тревожиться. - Дядя Никита, а на лодочке пойдем кататься? – Николенька теребил рукав камзола крестного. - Нынче уже поздно, а завтра будет день – будет пища, - поспешно ответила мать. В объяснения князя она не поверила, но в том, что ее Алешеньке ничто не угрожает, он сумел ее убедить. Николенька открыл глаза. Одиноко горящая свеча тускло озаряла комнату, едва-едва вырывая ее из цепких объятий ночного мрака. Неподалеку, на соседней кровати, спокойно, даже безмятежно спала матушка, ее дыхание было еле уловимым, будто бы им она не хотела нарушить сладкие грезы своего малыша. Мальчик посмотрел в окошко, подле которого стояла его кроватка. Небо было темным и холодным из-за покрывавших его тяжелых от скопившейся влаги туч. Ночная темнота и окутывающая ее «звенящая» тишина пугали, заставляя ознобу прокатываться по телу. Но вот ночной сумрак разрывают спасительные огни фонарей, мягко освещающих темные аллеи. Юный Корсак с тоской обратил свой взор на улицу. Его ни капельки не заботили ни темнота за окнами, ни светящиеся желтым светом фонари. Его мысли занимал теперь лишь один человек, горячо и нежно любимый – отец. Он был счастлив, рад приезду обожаемого крестного, но как же ему хотелось видеть на месте князя Оленева своего батюшку. Николенька старательно скрывал ото всех, особенно от матушки тоску во время вынужденных разлук. Часто в такие минуты грусть сменялась грезами, мечтами об огромном, бескрайнем море. О море, то ласковом, спокойном с веселыми белыми барашками многочисленных волн, то гневно бурлящем, обрушивающим всю мощь грозной стихии на несчастных, оказавшихся в его пределах. Море, заставляющем одних трепетать от ужаса, а других, собрав все силы «в кулак», до последнего противостоять буре, правда, не всегда выходя победителем из этой неравной схватке. Мальчика не пугали ни бури, ни штормы. Он грезил о выходе в море вместе с отцом. Алексей в его мечтах был капитаном прекрасного быстроходного крепкого корабля, а он – юнгой, готовым исполнить любой приказ или просьбу бесстрашного, опытного капитана. И всегда в трудную минуту юнга Корсак будет рядом с отцом, чтобы не случилось, даже ценой собственной жизни. Вот он в схватке с пиратами отводит своей шпагой удар, предназначенный капитану, а вот помогает удержать штурвал, когда на судно налетает наводящий на моряков леденящий душу ужас девятый вал, а вот… Мечты уводили мальчика все дальше, погружая в сладкий детский сон. Но и во сне море не отпускало. Волны ласково баюкали юнгу, лежащего на подвесной койке. Вдруг чья-то рука ложится на плечо, легонько сжимая его, заставляя проснуться. Николай открывает глаза и видит склонившегося к его койке отца. - Николенька, просыпайся, просыпайся, родной, - голос Корсака-старшего и ласковый и серьезный одновременно. Сын лишь удивленно смотрит, не понимая, как капитан оказался в кубрике для матросов, пусть даже это отец. - Просыпайся, милый, солнышко давно встало, - отец исчезает, голос удивительным образом превращается в голос матери, старающейся разбудить разоспавшегося сына. - Да, мамочка, - сонно пробормотал мальчик, с трудом открывая глаза. - Погодка нынче замечательная, а ночью дождь прошел. И если захочешь, то вчерашнюю просьбу по поводу прогулки на лодке, я думаю можно выполнить. Но для начала завтрак! – как ни странно, но ел мальчик плохо, частенько его приходилось заставлять. Мальчуган, обиженно надув губы, поднялся с кроватки, но перспектива прогулки вновь заставила заиграть счастливую улыбку на его личике.
Алексей Корсак: Глава 4. Водная прогулка Солнце переливалось на водной глади всеми цветами радуги, игриво касаясь поверхности реки своими уже горячими лучиками, так и маня совершить водную прогулку. Небольшая лодка с мужчиной и ребенком на борту не торопливо отчалила от берега. Мальчик радостно помахал женщине, стоящей на берегу и внимательно наблюдавшей за лодкой. Улыбнувшись, мать помахала в ответ своему крохе, на губах играла улыбка, но сердце сжимало некое дурное предчувствие. В который раз за какие-то минут десять, пока лодка отчаливала, молодая женщина пожалела, что отказалась от участия в прогулке. И хотя она полностью доверяла князю Никите, но все же ей отчаянно хотелось, чтобы сейчас на его месте оказался ее любимый Алешенька. - И в какую сторону поплывем, - серьезным тоном осведомился Оленев у Николая, делая широкие взмахи веслами. - Батюшка ведь на запад поплыл, вот и мы туда, - задумчиво ответил малыш. Никита вновь улыбнулся рассудительности этого маленького человечка, смышленого не по годам, с каждым днем все больше походившего своими стремлениями на отца. Если бы у него был сын, наверное, ему бы хотелось, чтобы ребенок был похож на Корсака-младшего. Но пока о создании семьи князь и не думал. Та единственная, которую он желал бы видеть в качестве спутницы жизни, никогда не могла принадлежать ему. Видимо, судьба в очередной раз решила посмеяться над ним, и по ее желанию возлюбленной Оленева стала Великая княгиня Екатерина, в пору их знакомства просто Фике, которую вместе с матерью он с друзьями сопровождал до Российской границы из Цербста. Дни, проведенные в пути по бесконечной снежной равнине, изредка пересекаемой лесом, были одними из немногих светлых пятен в его жизни. А еще часто в своих снах он видел постоялый двор близ города Риги, под кровом которого усталые путники провели ночь, морозную, темную зимнюю ночь. Стояло князю закрыть глаза, как в памяти всплывал образ еще совсем юной девушке, облаченной в одну лишь ночную рубашку, серьезно принимающей от него клятву любви и верности. Фике – будто бы в воздухе переливались звоном сотни маленьких колокольчиков. Фике – юное, хрупкое создание, нуждающееся в его опеке и защите. Фике – нежный, еще нераскрывшийся бутон розы. Его Фике. Но его Фике больше нет, есть гордая, недоступная Великая княгиня Екатерина Алексеевна, жена наследника престола Российского. Девушка, будучи при их последней встрече лишь только что прибывшей в Россию невестой наследника, одарившая его холодным, снисходительным взглядом, произнесшая: «Нет-нет, Вы обознались. Мы не знакомы!», оставившая незаживающую рану на сердце. Фике… - Крестненький, смотри, тучки находят, дождик будет! – разочарованно произнес мальчуган, сидящий в лодке и с любопытством разглядывающий все вокруг. - Из этих не будет, - Никита кивнул на небольшие разрозненные облачка синего оттенка, названные Николаем тучками. - Они слишком малы и далече друг от друга. Вот когда ты из тучки рубашечку сшить сможешь, тогда и будет дождик, - мужчина припомнил объяснения, слышанные им в детстве на такой же вопрос. Еще один гребок, затем еще один – они все отдаляются и отдаляются от берега. Молодой Оленев перевел свой взор с мальчика на днище, повинуясь какому-то внутреннему голосу. На днище плескалась прозрачная озерная вода, которая до этого там не наблюдалась. Присмотревшись, Никита понял, вода не слишком быстро, но прибывает. - Знаешь, малыш, а ты, пожалуй, прав. Дождичка нам не избежать. Давай-ка вернемся на берег, пока еще на небе властвует солнце, - крестный через силу улыбнулся, стараясь не напугать ребенка, и аккуратно, но быстро развернул лодку по направлению к берегу. Вода все пребывала, и скрыть сей факт от Корсака было невозможно. Но к приятному удивлению Оленева мальчик не плакал, даже не проронил ни слова, а лишь с широко раскрытыми глазами, забравшись на лавку с ногами, наблюдал за непонятно откуда взявшимися в лодке озерными водам. Князь Никита старался грести как можно быстрее и в то же время не слишком раскачивать лодку, дабы не потерять баланс и не перевернуться. Каждый взмах веслами давался все тяжелее и тяжелее – наполняемая водой лодка шла все медленнее, будто бы желая и вовсе навсегда остаться подальше от берега. Лодка отчалила, и Софья повернулась к Гавриле, который тут же принялся что-то восхищенного говорить о своем любимце – крестнике своего обожаемого барина. Мужчина говорил настолько увлеченно и восхищенно, что молодая женщина упустила момент, когда суденышко изменило курс и направилось к берегу. Когда ее взор вновь был обращен на озеро, уведенное озадачило, а после и вовсе напугало девушку. Тревога тяжелым кольцом сдавило сердце, затрудняя дыхание. - Софья Матвеевна, голубушка, Николеньке прогулка наскучила, да по матушке своей соскучился, вот они и возвращаются, - камердинер князя спешил успокоить стоящую возле него женщину. – Они сейчас уже причалят. Николай Алексеевич, позвольте, я Вам помогу, - Гаврила вытащил бледного, как полотно, перепуганного ребенка, по-прежнему не проронившему ни слова, не обронившего ни единой слезинки. Через мгновение мать крепко сжимала в объятиях свое горячо любимое дитя, словно стараясь оградить его, закрыть собой от всех невзгод. Никита при помощи Гаврилы вытаскивал поврежденную, наполненную прозрачной водой лодку на берег, оставляя на прибрежном золотистом песке мокрые дорожки. Передохнув малость, они решили лодку перекувырнуть, чтобы поскорее избавиться от воды и хорошенько разглядеть днище. - Софья, я очень прошу… не говори никому об этом ни полслова, - Оленев осторожно и в то же время настойчиво озвучил свою просьбу. – Зачем Черкасских волновать, коли все обошлось? Лодка прохудилась, с кем ни бывает. - Никита, вы же могли утонуть, - при этой мысли женщина побледнела и еще крепче прижала к себе сынишку. – А впрочем, как знаешь. Я буду молчать. - Николенька, ты же понимаешь, что эта наша прогулка военная тайна, которую никто не должен выведать? – князь серьезно посмотрел на мальчугана, тот кивнул в ответ. – Вот и славно. А теперь ступайте в дом - согреться не помешает. - Гаврила, я на тебя надеюсь, - Никита Оленев долго смотрел вслед Корсакам, пока те не скрылись из виду. Позже он еще раз оглядел днище. – На тебя и твое молчание. - Никита Григорьевич, не сомневайтесь, я же ни в жизнь не предам, - уже не молодой камердинер, казалось, был несколько обижен такой просьбой барина, которого он вынянчил на своих руках. Гаврила успокоился лишь в тот момент, когда рука князя примирительно похлопала его по плечу.
Алексей Корсак: Глава 5. Новое происшествие Майский вечер был на удивление теплым и ласковым. Не удушающе-жарким и знойным, как случается в летние месяцы, не холодным, как ранней весной или осенью. Еще не роились в воздухе сотни надоедливо жужжащих насекомых. Теплый, ласковый вечер, обдуваемый свежим ветерком, разносящим благоухания молодой травы и недавно распустившей листвы, смешивая его с тонким, едва ощутимым ароматом цветов. Днем отгремела гроза, сверкая молниями, щедро напоившая землю живительной влагой, следы от которой еще лежали на земле, блестели на траве и листве бриллиантовыми россыпями. Катившееся за горизонт солнце окрашивало небеса в розовато-оранжевые, а местами и лиловые оттенки, сквозь которые пробивалось золотистое свечение огромного огненного шара. Никита невольно залюбовался открывшемуся его взору зрелищу. Поскольку на берегу озера оно представало во всей красе, князь, легко и неспешно шагая, направлялся к водоему по безлюдным широким аллеям. Его тревожило вчерашнее происшествие с лодкой, которое удалось скрыть и от хозяев усадьбы, и от их слуг. Во всяком случае, он на это надеялся. Как и на то, что все было лишь роковым стечением обстоятельств, хотя здравый смысл и осмотр днища, если и не убеждали в обратном, то взывали к большей осторожности и осмотрительности. Князь старался постоянно находиться рядом с Корсаками или где-то поблизости. Но сейчас он вынужден прогуливаться на свежем воздухе: Софья с Аглаей Назаровной кормили Николеньку, который в присутствии крестного постоянно отвлекался, и кормление превращалось в пытку для взрослых. Иван Матвеевич изволили париться в бане в сопровождении лишь своего старого верного лакея Василия. Никита Григорьевич обратил свой взор на виднеющуюся из-за дубов невысокую рубленую баню и бегом бросился к ней. Из бани валил темный едкий дым, но находящиеся внутри несчастные были лишены возможности выбраться наружу – дверь была подперта обрубком бревна, не позволявшим отворить ее. Времени на размышления, негодование не оставалось. Оленев с трудом освободил дверь и резко распахнул ее. Набрав в легкие как можно больше воздуха, он бросился в задымленный предбанник и, стараясь не дышать, на ощупь нашел чье-то тело и вытащил его на воздух, те же самые действия он проделал и со вторым человеком. Парной уже полностью овладело пламя, нежно касаясь пола, стен своими оранжево-желтыми языками. Никита захлопнул дверь с улицы, поскольку окна были закрыты, тем самым он надеялся прекратить доступ кислорода внутрь, а, значит, и топлива для горения. Внезапно взгляд мужчины упал на что-то слабо поблескивавшее в неярком свете фонарей возле входа. Он быстро нагнулся и поднял заинтересовавший предмет. К немалому удивлению, если не сказать, тревоге князь узнал браслет, подаренный Корсаком своей жене на прошлый День рождения и выбираемый Алешей вместе с ним, Никитой. Браслет представлял собой витую серебряную цепочку, украшенную подвеской в виде крошечного амурчика, держащего в своих руках лук с натянутой тетивой и вложенной в него стрелой. Подарок любимого мужа пришелся Софье по сердцу, и она его почти никогда не снимала со своего тонкого запястья. Браслет сей молодая женщина весь сегодняшний день никак не могла найти. Оставленный вечером перед сном на прикроватной тумбочке он чудеснейшим образом утром исчез, исчез абсолютно бесследно. Хозяев усадьбы Софья беспокоить пропажей не пожелала, она и Оленеву не собиралась рассказывать, но тот случайно застал ее, когда она пыталась отодвинуть тяжелую тумбочку орехового дерева. И вот теперь браслет преспокойненько ожидал момента, когда его обнаружат. Никита Григорьевич направился к Черкасскому, и, надежно спрятав украшение в кармане камзола, склонился над сидевшим, прислонившись спиной к стволу клена, Ивану Матвеевичу. - Во время Вы появились, молодой человек! Я жизнью Вам обязан, - мужчина порывисто обнял своего спасителя. - Будет Вам, будет, - Никита улыбнулся Черкасскому, а затем повернулся к еще одному пострадавшему. – Ты как, Василий? - Благодарствую, барин, сейчас отдышусь малость, и буду вновь к Вашим с хозяином услугам, - на глазах у старого лакея блеснули слезинки не то радости, не то благодарности, а, скорее всего, от смешения всех чувств сразу. Сие происшествие скрыть от домашних и слуг возможным не представлялось. Княгиня долго охала возле чудом оставшегося в живых мужа, со слезами на глазах беспрестанно благодарила Оленева, она даже порывалась целовать ему руки, но смущенный Никита быстро пресек это. Софья с тревогой наблюдала за княгиней то смеющейся от счастья, то вдруг начинающей рыдать при мысли о последствиях, если князя Никиты могло не оказаться возле бани во время пожара. Через часа полтора такой смены поведения, женщина велела Гавриле дать Аглае Назаровне успокоительной настойки, и та, наконец, уснула. Софья Матвеевна бросилась было за разъяснения о произошедшем к Оленеву, но тот сухо, в общих чертах изложил ей то, что она итак уже знала. Браслет возвращать владелице он пока не спешил. *** - Понимаете, молодой человек, вся жизнь перед глазами промелькнула, - Черкасский тяжело вздохнул. Ему после происшедшего требовалось поделиться переживаниями, а поделиться он мог только с тем, кто мог бы его понять. И этим кем-то стал Оленев, покорно, с сочувствием выслушивающий исповедь Ивана Матвеевича. - Вся жизнь. Вот прожил я ее хорошо или плохо, но прожил. И пост занимал, и сослан был, и помилован. Ни о чем не жалею. Ни о чем, кроме одного – не дал нам Господь с княгинюшкой детей. Вот теперь Софья нам как дочь, а Николушка – внук. Признаюсь Вам, Никита Григорьевич, была у меня дочь. Ее мать… впрочем, неважно кем она была, сейчас, сейчас она уже предстала перед Создателем. Девочка эта умерла всего нескольких дней от роду, подхватив где-то пневмонию. Я тогда за границей находился, когда вернулся, меня ждал лишь могильный холмик. Не довелось мне ни разу повидать свое дитя, а я готов был признать ее. Никита, уютно устроившийся в кресле возле постели Черкасского, молча слушал воспоминания князя, перекликавшиеся с его собственной судьбой. И несмотря на более-менее наладившиеся отношения с отцом, вопросы, касающиеся истории его рождения, по-прежнему воспринимались им болезненно. - Я, кажется, упоминал, что на следующей неделе собираюсь в Петербург, - вновь продолжил Иван Матвеевич. – Мы с Аглаей Назаровной решили завещать все Софьюшке. Должен же я позаботиться о дочери моего покойного друга. *** - Утренние прогулки верхом, Вы меня поражаете, князь, - озорной голос заставил Никиту резко развернуть коня. – Я думал, что Вы еще почивать изволите, мне придется тревожить Ваш сладкий сон. - Сашка, какими судьбами? – Оленев спешился и заключил в объятия друга, уже стоящего на земле. - Я из Петергофа, решил навестить вас по дороге домой, - в глазах Белова заплясали озорные чертята. – А ты что же не рад мне? - Рад, еще как рад. Ох, Сашка, здесь такое происходит, - Никита тут же помрачнел, в глазах заплескалась тревога. – Я тебе сейчас все расскажу. Друзья уселись под стройной, высокой сосной. Белов с нескрываемым счастьем скинул надоевшие сапоги и вытянул ноги на жестковатой, еще чуть влажной от росы траве. Рассказ Оленева его удивил, если не сказать, поразил. - Такие дела у нас творятся, - Никита окончил повествование и теперь устремил свой взор куда-то в голубую высь небосвода, на котором вновь не наблюдалось ни облачка, а ласковое утро грозило перерасти в ясный солнечный денек. - Да уж, - проворчал Александр, - влипли в историю. А главное где, на отдыхе, в гостях. Что делать-то будем? - Выясни все, что только сможешь, об этой пассии князя и их умершей дочери, - князь Оленев достал из кармана блокнот, грифель и быстро написал имя обеих. – Еле выпытал, как ее звали – не хотел Черкасский говорить. Мне кажется, что это еще не конец. Корсакам грозит смертельная опасность. И решиться все в ближайшие дни. - Значит, действовать будем быстро и осмотрительно, - Белов успокаивающе похлопал друга по плечу. – Софью с малышом в беде не бросим. Знаешь, я за помощью к Лядащеву обращусь – ему куда легче выяснить все будет. - Поступай, как знаешь, - Никита согласно кивнул. – Мне возвращаться пора. Саша, у тебя дня три, не больше. А Софья пусть пока больной скажется, так легче за ней приглядывать будет. - Добро, - Белов обнял друга на прощание. – Жди меня через три дня.
Алексей Корсак: Глава 6. Пора действовать? Небо вновь заволокли мрачные, серые тучи. Опустившаяся на землю ночь, даруя долгожданный отдых и утомленным бесконечными куртагами, балами, маскарадами, и изможденным тяжелым физическим трудом, и государственным деятелям – всем, кто жаждал этого времени суток - не позволяла их разглядеть, а вместе с тем и испортить настроение явными признаками непогоды. Но и тучи заслоняли собой серебристо-нежный свет ночного властителя небес. - Гадина! Змея подколодная, который раз невредимой выходит! – шепот можно было едва разобрать, одна тень почти вплотную прижималось к другой. – Но ничего в следующий раз наверняка! Ты все понял, что следует сделать? – голос тени стал более жестким, слова звучали, как приказ. - Все сделаю, как говоришь! Скоро все будет кончено, - вторая тень внезапно едва слышно рассмеялась и потянулась к губам стоящего рядом человека. - Все, ступай! – тень оттолкнула собеседника и, бесшумно ступая, направилась прочь по коридору. *** Второй день Софья вынуждено, по совету Оленева, вернее, приказу, выраженному в мягкой форме, не выходила из комнаты, сказавшись простуженной. Николенька временно был переведен в покои Аглаи Назаровны, к ее немалой радости, и за безопасность мальчика, окруженного неусыпной заботой самой княгини и нескольких ее приживалок, можно было не беспокоиться. - Никита, ты чего-то опасаешься? – женщина обратилась к сидящему напротив нее в мягком кресле, обтянутом лазорево-розовым бархатом, молодому Оленеву. - Опасаюсь? Да я уверен, что течь в лодке, пожар, в котором едва не погиб Черкасский не случайны, - они впервые говорили начистоту об этих странных событиях. – И чувствую, что это как-то связано с тобой. Я не говорил раньше, но возле двери бани я нашел одну очень занятную вещицу, - Никита протянул Софье браслет. - Ты же не думаешь, что это я… - молодая женщина осеклась, бледнея, не в состоянии закончить пугающую ее мысль. - Разумеется, не думаю! – князь, сидевший откинувшись на спинку кресла, резко выпрямился, возмущенный таким вопросом. – Но кому-то очень нужно тебя подставить. Не волнуйся, я во всем разберусь, - мужчина старался говорить как можно увереннее и мягче, дабы успокоить молодую женщину. – Скоро все выяснится. *** Весь день, после разговора с Оленевым, Софья Матвеевна пыталась успокоиться, взять себя в руки, занять себя хоть чем-то. Пыталась, безрезультатно: иголка упорно отказывалась слушаться ее пальцев, и, начатая было, вышивка Библейского мотива не продвигалась, женщина принялась за чтение, но строчки плыли перед глазами, а мысли уносили ее прочь от книги. Она никак не могла понять, кому и зачем понадобилась обвинять ее в убийстве. Именно в убийстве, поскольку не подоспей Никита вовремя, ни Черкасский, ни его слуга не остались бы в живых, а ей бы грозила каторга, наверняка пожизненная. Эта мысль пугала Софью, заставляя вздрагивать от каждого шороха, как будто браслет был уже обнаружен полицией и сочтен уликой. Заверения молодого Оленева о благополучном завершении всей ситуации особого действия не возымели. Ей отчаянно хотелось оказаться в надежных, ласковых объятиях мужа, заслоняющих ее ото всех угроз внешнего мира, способного, как когда-то, спасти ее из стен монастыря, примчаться за ней в чужую страну, готового ночами качать беспокойного сынишку, стараясь хоть чем-то облегчить заботы жены. Но Алеша отправился в плавание, и его возвращения в Петербург следовало ожидать лишь через несколько месяцев. - Позвольте, я помогу Вам переодеться ко сну, - от нерадостных мыслей отвлек Софью голос горничной. - Это ты, Таня? – молодая женщина подняла взгляд на горничную. – Что ж, ты права – поздно уже. - Сударыня, а молодой князь Вам кем приходится? Он все время рядом с Вами, Николай Алексеевич его обожает, - Татьяна быстро и ловко расшнуровывала корсет. Девушка не сомневалась, что вопрос не рассердит стоявшую перед ней женщину. - Кем приходится? – Корсак машинально повторила вопрос горничной. – Он близкий друг нашей семьи. А тебе зачем? - Простите мне мое любопытство! – девушка вдруг присела в реверансе, опасаясь все же разгневать госпожу. - Ничего. Ступай спать, дальше я сама, - Софья отпустила Таню, опасливо поглядывающую на нее. – Ступай, ступай. *** - Никита, почему она вдруг заинтересовалась этим, она всего лишь горничная? – всю ночь Софья Матвеевна Корсак пыталась найти ответ, с трудом дождавшись утра и визита князя Оленева, она тут же посвятила мужчину во вчерашний разговор с Татьяной. - Слуги иногда бывают излишне любопытны, и ничего странного в этом нет, - князь поспешил успокоить женщину. – Ты стала подозрительной. Думаю, тебе стоит подышать свежим воздухом, дабы успокоить нервы. Покатаемся верхом?
Алексей Корсак: Глава 7. В чем я провинилась? - Мамочка! Дорогая, любимая, ты выздоровела? – едва только Софья ступила в комнаты княгини Черкасской, как к ней в объятия бросился Николенька. - Почти, мой хороший, почти выздоровела. Как ты вырос! – мать с нежностью смотрела на своего малыша. Два дня разлуки казались двумя годами. - А где крестненький, матушка? – Софья еще крепче обняла сына. Никита по возвращению с прогулки верхом куда-то уехал. Куда – женщине было не известно. *** Сидевший под молодой сосной мужчина бесцельно ломал сухую ветку, не удержавшуюся на могучем стволе и ставшую жертвой зимней непогоды, безжалостно сорванную порывом ветра в непроглядной снежной пелене бурана. Сидел он тут довольно давно, что подтверждала исписанная латынью земля, а теперь еще и обломки ветки, служившей ранее письменной принадлежностью. - Уж не меня ли ты тут встречаешь? – Никита поднял голову и встретился глазами с усмехающимся Беловым, умудрившимся неслышно приблизиться к другу. - Тебя, Сашка, тебя. Рассказывай скорее, не томи! – Оленев боялся, что друг не вернется к назначенному времени или не сможет найти интересующую его информацию. - Какой ты скорый, а накормить, напоить с дороги? – Александр снова усмехнулся. Но видя волнение Никиты, испытывать его терпение не стремился. Рассказ получился довольно долгим. И к его окончанию друзей уже окутывали мягкие весенние сумерки. *** Вечернюю тишину, царившую в готовящемся ко сну доме, разрезал истошный женский крик. - Иван Матвеевич, батюшка, защитите! Она заставила меня молоко выпить! О, как жжет внутри все, как жжет, - горничная бросилась в ноги вышедшему на крик князю. На пороге своей комнаты, держа в руке стакан с остатками молока, стояла бледная, как полотно, Софья. Таня продолжала истошно вопить. - Что здесь происходит? Софья, что случилось? – в коридоре появилась встревоженная Аглая Назаровна, недоуменно оглядывающая присутствующих. - Барин, батюшка, я дочь Ваша, а она видно узнала об этом и решалась расправиться со мной, - сбивчиво объясняла Таня, продолжая рыдать, стоя на коленях подле Черкасского. – Чтобы уберечь меня, матушка моя, покойная ныне, вынуждена была сообщить Вам о моей кончине. После и ее самой не стало. Ее кормилица смогла пристроить меня к моим приемным родителям, находящимся у Вас в услужении и от Вашей милости получивших вольную. А она, она… в чем я провинилась? – девушка захлебывалась слезами. - Только лишь в том, что наговариваешь сейчас на Софью Матвеевну, - невозмутимым голосом произнес неожиданно появившийся князь Оленев. – Да и никакая ты не дочь князя Черкасского. Ваша светлость, вот документы, подтверждающие безвременную кончину Вашей дочери, - Никита протянул бумаги изумленному Ивану Матвеевичу. – Если понадобится – есть и свидетели сего факта. А с тобой, милая, побеседуют другие люди. У них слишком много вопросов и очень мало ответов. А вот и они. Твой пособник уже дает показания *** - Ей захотелось счастливой, безбедной жизни в качестве дочери князя Черкасского. Откуда она узнала об умершей девочке, еще предстоит выяснить, - начал свое повествование Белов, когда после ареста горничной все собрались в гостиной, с нетерпением ожидая его рассказа. - Таня решила объявить себя чудом спасшейся родной дочерью Ивана Матвеевича, который не имел наследников. Но тут становится известно о решении князя сделать наследницей дочь своего покойного друга. Сначала Татьяна при помощи своего подельника повреждает днище лодки накануне прогулки, но здесь их подстерегает неудача. Тогда она решает погубить Вас, Ваша Светлость, там, в бане, но при этом подбрасывает украденный у Софьи браслет. Но опять вмешивается князь Оленев. И вот сегодняшний спектакль, тоже из-за вмешательства Никиты Григорьевича неудачный. Саша замолчал, молчали и все присутствующие, потрясенные произошедшими событиями и рассказом Белова. Во всем доме в эту ночь лишь маленький Николай Корсак беззаботно спал, прижимая к груди неизменный парусник и счастливо улыбался, опять видя во сне отца и бескрайнее синее море. КОНЕЦ
Анастасия Ягужинская: Алексей Корсак , какая интрига закрутилась! Я прямо с облегчением вздохнула, когда все кончилось хорошо... Спасибо Вам большое, очень понравилось! Желаю творческих успехов и новых идей!
Алексей Корсак: Анастасия Павловна, спасибо! Так и задумывалось с интригой, эдакий детектив в 18 веке.
Анастасия Ягужинская: И вышло очень здорово, правда! :))))
Алексей Корсак: Еще раз спасибо, сударыня!
Гаврила: Алексей Корсак , и мою благодарность примите, батенька! Читается - отменнейше! Optime! Что есть "превосходно"!
Алексей Корсак: Гаврила, благодарствую, сударь! Очень приятно!!!
Иоганна: И я поблагодарю ещё раз, с удовольствием перечитала))) Очень хотелось бы когда-нибудь ещё прочитать что-то подобное...))
Алексей Корсак: Спасибо! Обещать не буду, если придет вдруг какая-нибудь идея - обязательно напишу.
Александр Белов: Хорошо бы, если бы идея пришла! Мне тоже понравилось, отлично написано
Алексей Корсак: Спасибо, сударь! И я верю, что идея посетит меня еще
Александр Белов: Будем вдохновлять общими силами! А ко мне и по простому можно
Алексей Корсак: Договорились
Павел Горин: Иоганна, Алексей Корсак , благодарю за творческий вклад! Интересно и приятно читать!!!
Алексей Корсак: Павел Горин, спасибо!
Иоганна: https://ficbook.net/readfic/3194840 - пьеса в стихах по мотивам нашего сюжета) Выкладываю ссылку, т. к. она очень большая и находится в процессе написания)
Бергер: Эта игра меня вдохновила и оказалось, что я могу писать стихи. Не умею, но могу. Осмелюсь даже поделиться своим скромным сочинением. Жизнь проходит маскарадом, В алой маске с красным клювом. У дворцового фасада, Что интригам служит кровом. Пусть звенят всё громче шпоры, Пусть в бокалах звонко плещет! Только тише разговоры, Мало ли, кто их услышит? Горячо и без оглядки, Ты бросайся за любовью, Не играть же с жизнью в прятки, Иногда меняясь ролью? А когда с тобою вместе Два товарища со шпагой, Помните тогда о чести И бросайтесь в бой с отвагой! Главное, не вешать нос! С остальным мы разберёмся, Остальное - не вопрос!
Анастасия Ягужинская: Бергер , спасибо, очень здорово получилось! Требуем творческого продолжения ;))) Вдохновения Вам!
Иоганна: Бергер, какие у нас, оказывается, таланты раскрываются! Не останавливайтесь на этом, у Вас замечательно получается))
Иоганна: Что-то я вдруг вдохновилась наделать вот таких трогательных вещей... Некоторые получились довольно большими, поэтому на всякий случай добро пожаловать под кат))
Алексей Корсак:
Иоганна: Алексей Корсак, очень красиво!!! И так трогательно...
Александр Белов: Алексей Корсак, получилось здорово! Печально, но красиво Спасибо за подарок для нас с любимой
Анастасия Ягужинская: Алексей Корсак , потрясающе! Мне очень понравилось, огромное Вам спасибо!))) Пы.Сы. Если захотите поместить арт/кадр/картинку в полном формате, просто уберите значок ~ из кода ;)
Алексей Корсак: Иоганна, спасибо, сударыня
Алексей Корсак: Александр, так и задумано, ведь строчки такие красивые и грустные. Всегда пожалуйста
Алексей Корсак: Анастасия Павловна, рад, что Вам понравилось. И спасибо за подсказку
Елизавета Петровна: Иоганна пишет: пьеса в стихах по мотивам нашего сюжета Не знала, что авторство принадлежит Вам, герцогиня! Жму вашу талантливую руку ручку. Когда ждать продолжения?
Иоганна: Елизавета Петровна пишет: Не знала, что авторство принадлежит Вам, герцогиня! Жму вашу талантливую руку ручку. Когда ждать продолжения? Благодарю за столь тёплый отзыв, Ваше Величество! Да, это я) Там, в первоисточнике, то бишь на Фикбуке, меня можно и по аватарке легко признать)) Насчёт продолжения - честно скажу, не знаю, когда продолжу. Муза пока не позволяет продолжить ту часть, которая должна идти по порядку. В черновиках у меня много чего набросано, но всё вразброс - то аж целый эпизод с банькой, то вообще из "Вивата" отдельные моменты... В общем, всё это надо постепенно склеивать и вставлять недостающие части, а когда мне удастся их до ума довести, даже не знаю, потому ничего пока точно обещать не могу. Как только получится, так сразу продолжу) Я чаще всего вообще пишу спонтанно и в самые неожиданные моменты))
Елизавета Петровна: Иоганна пишет: Муза пока не позволяет продолжить ту часть, которая должна идти по порядку. Да уж, эта дама весьма капризна. Буду ждать, как и все, продолжения. Интересно, какие именно моменты из "Вивата". А про баньку может скинете в личку? Обещаю хранить молчание.
Иоганна: Елизавета Петровна пишет: Интересно, какие именно моменты из "Вивата". А про баньку может скинете в личку? Обещаю хранить молчание. Ух, смущаете... Прошу прощения, но пока не могу... Не люблю "полуфабрикаты" выдавать, совесть не позволяет "непричёсанное" людям показывать. Вот будет всё готово в наилучшем виде - обязательно скину))
Алексей Корсак:
Иоганна: Алексей Корсак, прошу прощения, только сейчас увидела... Очень красивая работа! Спасибо!
Анастасия Ягужинская: Алексей Корсак , очень красивая вещица, спасибо!
Алексей Корсак: Анастасия Павловна, герцогиня, благодарю вас, дамы! Рад, что вам понравилась моя скромная работа
Алексей Корсак:
Анастасия Ягужинская: Алексей Корсак , сердечное спасибо за красивую работу! Как всегда - очень понравилось))))
Алексей Корсак: Благодарю, сударыня!
Серж де Брильи: Алексей Корсак Волшебно красиво) А как хорош аккорд двух цветов - живого и по форме окна...
Алексей Корсак: Благодарю Вас, шевалье!
Алексей Корсак:
Иоганна: Алексей Корсак, прелесть-то какая))
Алексей Корсак: Благодарю, сударыня!
Серж де Брильи: Алексей Корсак сразу как весной повеяло)
Алексей Корсак: Серж де Брильи пишет: Алексей Корсак сразу как весной повеяло) А что еще надо посреди снежного плена)))) Спасибо!
Алексей Корсак:
Серж де Брильи: Алексей Корсак сударь, восхищён, примите моё искреннее признание)
Алексей Корсак: Шевалье, счастлив, что Вам понравилось!
Иоганна: Алексей Корсак, какое чудо))) Вот он какой, тот самый сад с голубками...))
Алексей Корсак: Иоганна, благодарю Вас, сударыня!
Александр Белов: Прекрасно и то, и другое! Молодец, Алешка! :)
Алексей Корсак: Благодарю, Саша!
Серж де Брильи: Ну и мне, что ли, тоже сунуться носом... С надеждой на появление Ее Высочества) Дитя, проститесь с жизнью прежней, Теперь для Вас она прошла, А новая - в стране нездешней, Величье где, но нет тепла. И в свой черёд Вас ждет корона - Чего же большего желать? Вы будьте только церемонней, Пора забавы оставлять. Не скрою, я для Вас хотела Судьбы счастливей, чем себе... Дитя мое, держитесь смело - Не будет в Цербсте, как в Москве. И Вы забудете с годами, Былую бедность, скуку, дом; В лесу одна как пропадали, И как шалили Вы порой. Тех лет пятнадцать промелькнуло - Ужель то был лишь долгий сон? И жизнь Вас ждет в столице шумной, А там царит другой закон... Должны мы будем разлучиться, Мне сердце говорит о том. Но с этим надо примириться, Зато... что светит Вам потом! Перед глазами уж встаёт Сиянье люстры в зале бальной, Поклонам Вам потерян счёт, Колоколов там звон венчальный, Брильянты всё блестят игривей И вьется лестница как винт... И лишь за дверью голос тихий - "Фике! Mein Kind... mein liebes Kind..."
Иоганна: Серж де Брильи, мон ами, я повторю это ещё и ещё раз - это восхитительно! Вы сказали за меня всё, что нужно, и сказали лучше, чем могу сказать я сама...)))
Александр Белов: Мое почтение, шевалье! Не знал, что Вы еще и стихи пишете :)
Серж де Брильи: Мерси-мерси)) Хотя на самом деле это не я, это у Их Светлости улыбочка очень вдохновительная))
Алексей Корсак:
Иоганна: Алексей Корсак, это просто сказочно!!!
Алексей Корсак: Иоганна пишет: Алексей Корсак, это просто сказочно!!! Благодарю, сударыня! Старался!
Серж де Брильи: Алексей Корсак ... и так с ноткой таинственности, что из-за кустов открывается такой вид)
Алексей Корсак: Старался, шевалье)
Иоганна: Записки отчаявшегося дипломата Автор: Circea Фэндом: "Гардемарины, вперёд!" Основные персонажи: Серж де Брильи Рейтинг: G Жанры: Юмор, POV, Эксперимент, Исторические эпохи Предупреждения: Элементы гета Размер: Мини, 1 страница, 1 часть Статус: закончен Описание: Очередная вариация на тему злоключений французского кавалера в России, но на сей раз, как водится у дипломатов, с небольшой шифровкой. Посвящение: Сержу де Брильи и его - тссс! - мемуарам) Публикация на других ресурсах: строго с разрешения автора! Оригинал на "Книге Фанфиков" Сижу в этой жалкой хижине уже пятый день. Есть решительно нечего. Разве можно назвать едой эту ужасную кислую капусту, от одного запаха которой можно лишиться чувств, подобно невинной девице под взглядом нахального офицера? Жую через силу, пытаюсь перебить мерзкий запах куском не менее отвратительного чёрного хлеба - что поделать, на голодном пайке долго не протянешь, а галльского петуха в винном соусе на эти болота никакими судьбами не занесёт. Бросить бы всё к чёрту, махнуть обратно в Париж! Если бы знал, что дело так обернётся... Ни за что бы не согласился ехать в эти варварские края, ищите дурака! Жил бы себе припеваючи, потягивал шампанское с Шетарди да беседовал о прекрасных парижанках. А что вместо этого? Меня, как наиболее доверенное лицо из свиты маркиза, посылают с дипломатической миссией в Петербург! Ещё бы, другого такого сорвиголову, готового хоть с разбегу в замёрзшую Сену сигануть, Шетарди вряд ли бы нашёл. Неосторожность имел как-то сказать при нём, что жизнь в нашем родовом гнезде за полсотни вёрст от Парижа мне порядком осточертела - вот и сжалился надо мной, добрая душа, предложил заодно и государственное дело выполнить, и на мир поглядеть, и себя показать... Лелеять мечты о дальних странах, море впечатлений и головокружительных знакомств, раскинувшись дома на диване, было куда приятнее, чем сидеть в убогой хижине среди леса и ждать, когда тебе наконец привезут выездной паспорт и позволят убраться отсюда восвояси. У меня за душой скоро ни гроша не останется, а желудок готов волком взвыть от местных деликатесов. И ещё неизвестно, сколько это продлится - чёрт бы побрал этого дворцового эскулапа с его медлительностью! Жаль, русская звезда по-прежнему не желает озарить своим сиянием небосвод души моей... Единственная отрада в этой глуши, да и то не про мою честь. Режет без ножа одним взглядом, полным равнодушия, а порой, готов поклясться, даже ненависти. Милая моя, не понимает совсем, что не враг я ей, что всё это я делаю ради её же блага... Ей здесь только одна дорога - на восток, в Сибирь. Не забрал бы я её отсюда вовремя - страшно и подумать, что бы с ней стало... Сейчас бы пропустить бокал хорошего вина, да всё вышло, что не разбилось в дороге. Интересно, что сейчас происходит дома? Мои беспутные братцы, отчаянные холостяки, ещё не промотали остатки фамильного состояния? Огюст в последнем письме снова просил выслать денег. Не иначе, как очередная мадам де Сесанж накануне выставила его за дверь, как шкодливую собачонку. Да уж, если разобраться, мне и гордиться-то особо нечем... Если эта петербуржская миссия не пройдёт даром, и на моей груди заблестит четвёртый орден, скажу спасибо и на этом - подождёт моя мечта о титуле, никуда не убежит, хотя за всё, что мне довелось пережить, по меньшей мере, титул барона я честно заслужил. Будь сейчас рядом Шетарди, не постыдился бы высказать ему всё, что думаю. Разве так разбрасываются на государственной службе доверенными лицами? Ишь, сидит себе в кабинете, ухмыляется - так и вижу его самодовольную физиономию, тысяча чертей её побери! Легко ему говорить, что всё образуется, когда он даже здесь умудряется жить, как петух в мармеладе, да посмеивается тайком, что не он, а другой дурак перебивается с воды на хлеб, прячется от властей и бегает по болотам. И на нашей улице будет праздник с фанфарами, музыкой и шампанским - дайте только время!
Алексей Корсак:
Иоганна: Алексей Корсак, чудо-то какое! Мне очень понравилось))
Алексей Корсак: Благодарю, сударыня!
полная версия страницы