Форум » Дворец Сан-Суси в Потсдаме » Нет врага хуже подозрений... » Ответить
Нет врага хуже подозрений...
Иоганна: Небольшой эпизод на королевском балу в Сан-Суси. Герцогиня Ангальт-Цербстская невольно замечает среди приглашённых молодую барышню, с которой тайно переговаривается наедине офицер Павел Горин. Незнакомка очень хороша собой, и молодой человек проявлял к ней явный интерес... Пара явно пожелала, чтобы их разговор остался незамеченным. Беспокойство, терзающее Иоганну, подталкивает её познакомиться с барышней поближе и незаметно выведать всё, что может подтвердить или развеять подозрения... Время действия: зима 1744 г. Участвуют: Анастасия Ягужинская, Павел Горин, Иоганна Ангальт-Цербстская
Ответов - 38, стр:
1 2 3 All
Анастасия Ягужинская: Уставшая от пылких признаний де Брильи, и вместе с тем, испуганная и разбитая, Анастасия улучила минуту, пока француз отошел и решительно направилась в противоположную ему сторону. Если бы Саша знал, что происходит с ней сейчас, если бы он мог забрать ее отсюда... Увезти туда, где никто и никогда не доберется до них обоих. Если бы он мог... Они бы были самыми счастливыми в мире! Только больше не испытывать бы никогда этого страха, охватывающего морозным холодом пальцы, только бы забыть шевалье и все, что с ним связано... Это - как ночной кошмар, повторяющийся с завидным постоянством, как только откроешь глаза после тяжелого сна и счастливо вздохнешь, что все окончилось... Когда все закончится по-настоящему, когда?!.. Занятая своими мыслями, Анастасия и не замечала, что идет, куда глядят глаза. Только бы скорее укрыться от француза. Любовь, дружба, которую он предлагал ей - все это лишь уязвляло Анастасию сильнее, заставляя думать о другом. Злая насмешка фортуны: с тем, кто дорог ее сердцу, ей и обвенчаться нельзя, а нелюбый - готов оды слагать в ее честь... И вдруг... - Ой! - натолкнувшись на кого-то, Ягужинская порывисто отшатнулась и чуть не упала, если бы этот человек не подхватил бы ее под руку.
Павел Горин: - Анастасия! Куда Вы торопитесь? - Горин задержал девушку за изящный локоток и попытался поймать ее взгляд. Было заметно, что Ягужинская опечалена чем-то, но что же это могло быть в месте балов, улыбок, разговоров и, казалось бы, сплошного счастья? Павел не был посвящен другом в долгую и печальную историю опальной красавицы, но тем не менее, Белов просил внимательно наблюдать за его невестой. И Корсака, и его, Горина. Пусть Анастасию никто и пальцем не тронет, не обидит. А в случае чего - увести ее и отправить домой, к Чернышовым... Наблюдая за блуждающим взглядом Анастасии, молодой человек пытался понять, кто же напугал ее настолько сильно. Украдкой, в толпе гостей он заметил герцогиню Ангальт-Цербстскую в роскошном платье, отделанном золотистой парчой. В памяти всплыли воспоминания их с Никитой поездки в карете с Иоганной и ее дочерью. Вздохи, несмелые взгляды... Тогда он, казалось, не мог поверить своим глазам. Проводив долгим взглядом герцогиню, Павел повернулся к своей спутнице. - Успокойтесь, сударыня. Что с Вами? - спросил он тихо, - на Вас просто лица нет...
Иоганна: В который раз благополучно передав дочь под опеку царственного кузена, Иоганна наконец уединилась в противоположном конце зала. Сейчас, во время очередного танца, можно было незаметно проскочить подальше от любопытных глаз и немного передохнуть. Не то чтобы герцогиню так сильно утомили танцы, но вечер был переполнен событиями, от которых голова совершенно кругом пошла. Благо, никто не успел толком заметить её отсутствия с королём - их разговор в кабинете был кратким, но содержательным. Как типичный представитель своего народа, Фридрих умел чётко и по существу излагать свои идеи, не пускаясь в излишние детали. Краткие, но точные указания - и Иоганна всегда точно знала, что от неё требуется. Жаль только, в средствах, выдаваемых ей, он был так же сдержан, как в указаниях... Тем не менее, кошелёк короля за пазухой у Иоганны всё-таки согревал ей душу. Это намного лучше, чем совсем ничего. "Остальное заработаете в России. У Вас на это ума хватит..." Как же, судьба послала мне великолепный подарок в лице этого простака - княжеского камердинера. Он, конечно, неохотно расстаётся со своими кровными денежками, но падок, падок на женское очарование... Не в силах отказать даме, просящей занять немного в долг. Герцогиня хитро улыбнулась, припоминая камердинера Гаврилу, по совместительству торгующего всяческими мазями, снадобьями и чудо-средствами для дамской красоты. Даже при его тяге к накопительству он имел свои слабости. Круглая, усатая и улыбчивая физиономия, здорово напоминающая кота, выдавала в нём душу ловеласа. "Все вы, мужчины, одинаковы... Вам стоит раз подмигнуть, пальцем поманить - и напрочь голову теряете. Один другого не лучше..." Далеко на другом конце зала Иоганна заметила фигуру графа д'Эгильона, подхватившего в танце прелестную незнакомку в нежно-голубом атласе. До чего ветреный тип! Сегодняшнего вечера ей хватило с головой, чтобы разглядеть его неуёмную натуру во всей красе. Собственно, ещё тогда в карете было нетрудно об этом догадаться, когда граф, не успев прийти в себя, принялся щедро расточать комплименты в адрес Иоганны и её дочери. А сегодня, увидев её во второй раз, совсем обезумел... "И ведь уверял, подлец, что явился сюда ради меня! Что не помешало Вам, любезный граф, увиваться около Фике, наговорить девчонке тех же дешёвых пошлостей, которыми каких-то полчаса назад пытались выманить меня за дверь... А после заметить прелестницу в синем бархате и выдворить музыканта из-за клавесина - так, видите ли, поют французские женихи своим невестам! У истинного француза не то что в каждом городе - в каждом доме по пятеро невест." Раздражённо обмахиваясь веером, Иоганна отвернулась от д'Эгильона и стала рассеянно глядеть в другую сторону. И тут же, как ни странно, ей на глаза попалась та самая барышня, для которой граф лично исполнил песню, а после отправился искать среди гостей. Но что это? Барышня столкнулась с высоким молодым человеком в тёмном камзоле, тот подхватил её под руку и бережно отвёл в сторону. Стоило лишь ему повернуться, и у герцогини не осталось никаких сомнений. Несколько раз во время танцев ей показалось, что где-то поблизости промелькнуло знакомое лицо, но она сочла это за блажь и наваждение, странным образом сыгравшее с ней шутку. Теперь же Иоганна узнала своего спутника, который вместе с молодым князем столь любезно вызвался сопроводить их до Петербурга...
Анастасия Ягужинская: Анастасия наконец перестала дрожать и напряглась, поглядев на Горина в упор. Чувствуя, что он держит ее под руку, она сжала губы и попыталась освободиться. Однако тот держал крепко. - Ничего, мне нужно уйти поскорее из этого места... За мной следят, сударь... - нервно оглядываясь по сторонам, Ягужинская снова попыталась вырвать руку и устремила на собеседника напряженный взгляд, - этот человек... он связан с такими обстоятельствами моей жизни, которые я желала забыть поспешнее... Чувствуя, как противная дрожь снова охватывает все тело, Анастасия сжала руки в кулаки так, что ухоженные ноготки вонзились прямо в ладони. Ощущение боли отрезвило ее и она тряхнула головой. И, попытавшись освободиться в очередной раз, она сердито пробормотала, гневно блеснув глазами: - Да отпустите Вы меня наконец...
Павел Горин: - Кто следит? - Павел выпустил Иоганну из поля зрения, и теперь внимание его было приковано к Анастасии. - Я ничего не могу понять, сударыня... И... почему Вы сердитесь? Задавая этот вопрос, Горин окинул взглядом рассерженную девушку. А хороша, все-таки! Недаром Сашка в нее без ума влюблен! Темно-синий бархат выгодно обрисовывал тонкую талию, которую делал еще тоньше корсет, сережки позвякивали при каждом движении головки, а гневно блестящие глаза казались еще больше на бледном лице, едва тронутом румянами. Горин крепче сжал Анастасиин локоть. - Послушайте... - прошептал он тихо, - мы с Алешкой будем наблюдать за Вами... Если вновь тот человек подойдет к Вам - дайте знак... Покашливание, щелчок пальцами, кивок головы - пусть будет все, что угодно... Мы отвлечем его... Произнося это, Горин снова огляделся, ища взглядом Иоганну.
Анастасия Ягужинская: - Спасибо! Вы даже не знаете, кто он! - Анастасия, напряженная прошедшими событиями, начала потихоньку злиться, - Пустите меня! Покусывая губы, она устремила взгляд на молодого человека и стала выслушивать то, что он говорил. Похоже, это было одним из выходов, которые можно было бы использовать, чтобы поскорее вырваться к Саше. Ягужинская вновь огляделась вокруг. Француза не было даже близко. Только лишь какая-то совершенно незнакомая Анастасии дама пристально наблюдала за ними и их беседой... "Пускай де Брильи и ищет меня сейчас, но ищет в другой стороне... Однако, он рано или поздно... может..." Похолодев при мысли новой встречи с шевалье, Настя освободилась от подхвата руки Горина, пока тот искал кого-то взглядом. И поскорее, пока он не обратил внимания на ее отсутствие, Ягужинская поспешила прочь. Она надеялась еще скрыться отсюда своими силами. Но, ощущая, что задыхается от быстрых шагов и столь тесного корсета, она остановилась в нише ближайшего ко входной двери окна и, отвернувшись в него, стала обмахиваться веером, кусая губы и сердясь на себя за то, что не хватило сил поскорее сбежать из этого места...
Иоганна: Иоганна почувствовала, как кровь прилила к лицу. Ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы увиденное оказалось всего лишь обманом зрения, плодом разыгравшейся фантазии. Но увы, всё происходило на самом деле, и было такой же правдой, как и то, что она сама сейчас была в этом зале. Герцогиня отчётливо видела, как Павел крепко держал девушку под руку, и та разволновалась от этого, будто боялась, что их могут застать вместе. Молодой человек лишь крепче удержал её под руку, отходя в сторону, и что-то возбуждённо заговорил. Взгляд его при этом был прикован к лицу прелестницы - он любовался ею, как только может любоваться мужчина, увлечённый женской красотой... Герцогиня сама не отдавала себе отчёт в своих чувствах. Колючий стебель розы, подаренной Фридрихом, хрустнул в тонких пальцах, и острый шип проколол кожу, оставляя алое пятно на ажурной белой перчатке. Иоганна поморщилась, но не отвела взгляда от взволнованной пары. Теперь Павел беспокойно оглядывался - по всему видно, беспокоился, не хотел, чтобы кто-то видел его вместе с избранницей. Затаив дыхание, Иоганна поспешила спрятаться за ближайшей бронзовой статуей - отсюда она могла видеть влюблённых, оставаясь незамеченной. Жаль, невозможно было услышать ни слова из их разговора... Корсет вдруг показался нестерпимо туго затянутым, в зале стало жарко и душно, а аромат собственных духов стал ужасно приторным и вызывал тошноту. Герцогиня даже веером не могла обмахнуться, чтобы не привлечь к себе внимания. А мысли рождались одна за другой, становясь всё горше и противнее... Всё это время Иоганна отказывалась признавать Горина в юноше, которого она несколько раз видела мельком среди гостей, лишь потому, что он сам накануне дал ей понять, что его здесь быть никак не может... "А мы с князем остановимся в гостинице неподалёку. С Вашего позволения..." - прозвучал в ушах знакомый учтивый голос. Иоганна снова поморщилась, часто дыша. Он сказал ей, что проведёт этот вечер в гостиничном номере, и пожелал всех благ перед королевским балом. А сам пробрался сюда тайком, чтобы повидаться с возлюбленной... Судя по всему, девушка наверняка несвободна, иначе с чего бы вдруг понадобилась такая таинственность? Недаром же д'Эгильон... Всё вдруг стало ясно, как Божий день. Ну конечно, этот молодой человек неспроста вызвался ехать с ними! Он знал, что д'Эгильон рано или поздно выведет его на даму сердца, и решил следовать за ним по пятам. А две путешествующие дамы, взявшие раненого графа в свою карету, оказались случайными пешками в игре, которую он решил сходу затеять. Вот тебе и храбрый юноша, любезно пришедший на помощь... Павел действительно продолжал оглядываться, опасаясь в любой момент попасться на глаза графу. Улучив момент, девушка освободила руку и торопливо скрылась среди танцующих пар. Герцогиня прижалась к стене за статуей, поскольку неизвестная, подобрав полы своего туалета из тёмно-синего бархата, стремительно пронеслась мимо неё. Наконец она остановилась почти у входа, отвернувшись лицом к окну и тяжело дыша. План созрел почти мгновенно. "Как говорится, если хочешь узнать врага поближе - попытайся стать ему другом..." Иоганна ещё раз обернулась в ту сторону, где только что видела Горина - его там больше не было. Теперь, преисполнившись уверенности в себе, женщина вышла из укрытия и постаралась смешаться с толпой. Лучше подойти с другой стороны, если эта девушка хотя бы мельком её видела и может что-то заподозрить. "Муза д'Эгильона", как про себя окрестила её Иоганна, по-прежнему стояла у окна и дрожала, как осиновый лист. Герцогиня подошла ближе и аккуратно тронула её за локоть. - Простите, фройляйн... Вы чем-то напуганы? - обратилась она как можно мягче и вежливее к незнакомке, чтобы не вызывать лишних подозрений.
Анастасия Ягужинская: Злясь на тугой корсет, сдавивший легкие до полуобморочной нехватки воздуха, на Горина, перехватившего ее в самый неподходящий момент, боясь де Брильи, появившегося, как гром среди ясного неба, Анастасия стояла, бесцельно глядя в окно. Рука ее машинально отстегнула от пояса застежку, на которой держался изящный веер, а другая стала искать спрятанный в складках платья флакончик с душистыми солями. Только поддержать силы... А станет легче дышать - можно, осторожно подойдя к лакею, забрать у него свою верхнюю одежду и поскорее раствориться среди толпы при выходе. Все веселятся - кому сейчас до нее? А дома ждет Саша.. Выплакаться бы ему в плечо, почувствовать себя наконец, в безопасности и скинуть с себя весь этот чудовищный груз страха и переживаний, сдавивших ее... В таких мыслях Ягужинская совершенно забыла о незнакомке, наблюдавшей за их с Гориным встречей. Но, чувствуя, что дыхание восстановилось и собравшись уже воплотить свой обдуманный план, Анастасия услышала рядом шелест юбок и стук каблучком. Обоняние ее ощутило тонкий аромат духов, а голос с легким немецким акцентом что-то спросил у нее. "Чем я напугана? Да всем и всеми... Я боюсь этих людей, этого места, боюсь де Брильи и его признаний, боюсь всего!" - хотелось воскликнуть ей. Но, взяв себя в руки, она повернулась и лицом к лицу оказалась с той самой дамой, наблюдавшей за ними ранее. Но прежде чем ответить, Ягужинская, как и подобало этикету, сделала реверанс перед незнакомкой и снова посмотрела на нее. - Доброго Вам вечера, сударыня, - ответила она. Голос вроде, уже не дрожал, но все равно девушка ощущала себя неуверенно. - Я вовсе не напугана. Просто ощутила слабость, а моего пажа с нюхательными солями не оказалось рядом и я решила дождаться его... Отвечая первое, что пришло на ум, Анастасия внимательно смотрела на незнакомку. Измученное переживаниями, ее сердце так и хотело довериться женщине, которая столь доверительно обратилась к ней. Но рассудок подсказывал не верить. Кто знает, от кого эта дама и по своему ли побуждению спрашивает? Стоявшая перед Анастасией женщина, наверное, была при дворе короля Фридриха, в самых высших кругах, на что указывала ее манера держаться, горделивая посадка красивой головы и взгляд глаз, а также облачение, подобранное с тонким вкусом.. Но кто же она? - Прошу простить мою дерзость, но мы встречались с Вами раньше, сударыня? - наконец решилась спросить Анастасия, находясь в раздумиях.
Иоганна: "Как же, как же... Пажа решила дождаться..." Герцогиня недоверчиво покачала головой. Слушать эти нескладные оправдания было бы даже забавно, если бы не знать всей правды. - Прошу прощения, но мне показалось, Вы чем-то всерьёз обеспокоены... - Иоганна приблизилась к девушке и вполголоса добавила: - Я могу проводить Вас подальше от толпы. Если даже Вы предпочтёте не говорить о том, что Вас тревожит, то по крайней мере, сможете уединиться и немного успокоиться. Теперь, оказавшись с красавицей лицом к лицу, Иоганна наконец смогла рассмотреть её как следует. Она поистине обладала яркой красотой, присущей особе благородных кровей: утончённые черты лица, большие, чуть зеленоватые глаза, тонкие выразительные брови и пушистые ресницы, аккуратные губы... И фигурка ладная - всё при ней, и платье подобрано умело, чтобы подчеркнуть все преимущества, да и в украшениях она толк знает... И главное - чего уж греха таить - явно моложе её самой. Немудрено, что вокруг неё такие кавалеры крутятся... Не найдя для себя ничего утешительного, Иоганна насторожилась ещё больше, но виду пыталась не подавать. - Не думаю, что мы могли быть знакомы раньше, - покачала она головой на вопрос девушки. - Вы ведь тоже путешествуете? Правда, как я понимаю, Вы решили посетить нашу страну, тогда как мой путь лежит дальше, за её пределы... Моё имя, - в который раз соврала герцогиня, следуя своей легенде, - графиня Рейнбек. Иоганна снова вопросительно посмотрела на барышню. Вид у неё был хоть и роскошный, однако лишённый жеманства и приторности, какой обычно бывает у светских красоток. Робкий голосок, растерянный взгляд - сама невинность. Впрочем, впечатление так часто бывает обманчивым, и судя по всему, в этом случае - без сомнения... Однако герцогиня не стала спешить с выводами, поскольку им лишь предстояло более близкое знакомство. Что-то ей подсказывало, что девушка непременно пойдёт за ней, а там уж она найдёт способ её разговорить. - Прошу Вас, фройляйн, следуйте за мной, - сделав приглашающий жест рукой, Иоганна легко заскользила между гостей, направляясь к двери, ведущей в один из многочисленных коридоров. За дверью она свернула налево и пошла вперёд, пока наконец не оказалась в маленькой пустой гостиной.
Анастасия Ягужинская: Анастасия в свою очередь внимательно поглядела на даму. Что-то подсказывало ей, что женщина, находившаяся сейчас рядом, носила титул не ниже герцогского, на что указывало многое в ее облике. Но здесь было и что-то настораживающее. С чего бы так просто эта дама решила поинтересоваться ее чувствами и мыслями? Не замышляет ли она чего худого? А может, она следит за ней по просьбе де Брильи? При очередной мысли о французе Ягужинская болезненно вздрогнула. Но неучтиво было оставлять гостью без ответа и, в который раз собравшись и постаравшись овладеть своими эмоциями, девушка присела в реверансе. - Рада знакомству с Вами, графиня... Анастасия Павловна Ягужинская перед Вами... - и, минуту помешкав, она решилась на новый вопрос, глядя на графиню, - но если мы незнакомы, какой воле случая я обязана нашему знакомству? Почему Вы решили облагодетельствовать меня своим присутствием? Прошу простить мое излишнее любопытство... При последних словах Анастасия почтительно склонила голову. Но новая знакомая уже уверенно шла куда-то вперед и девушка направилась за ней. "Ответила ли мне графиня?" - недоумевала она про себя. Может, просто Анастасия и не расслышала, но недоумение вскоре сменилось холодным страхом. Дамы оказались в пустынной гостиной, где не было слышно ни звука из зала. Анастасия снова задрожала. Теперь она подумала о том, что последовать за графиней было в большей мере, опрометчивым поступком. Нельзя доверять незнакомцам. А вдруг это был хитрый план де Брильи? Ловушка, чтобы снова похитить ее? Направляясь следом за новой знакомой, Анастасия краем глаза заметила настороженного Алешку и подала ему знак, чтобы наблюдал внимательнее. Что ж, придется воспользоваться и помощью Корсака, на худой конец... Только бы это не оказалось происками шевалье... - Я внимательно слушаю Вас, сударыня, - наконец, проговорила Анастасия, раскрывая веер и отходя к большому окну, - О чем Вы хотели со мной говорить?
Иоганна: Иоганна всё же предпочла сесть, опасаясь, что выдаст себя своей нервозностью. Как правило, в таком взвинченном состоянии она забывалась и начинала лихорадочно метаться по комнате, чего сейчас никак нельзя было допустить. Взяв себя в руки, герцогиня предложила сесть Анастасии - всё-таки неприлично вести разговор сидя, когда собеседница стоит, да ещё и в другом конце комнаты. "А девица-то неглупа, догадлива... Подозрительна чертовски, всё чего-то допытывается. Такая и сама больше вопросов задаст, чем ответит... Придётся пойти ещё хитрее." Снова настроившись на мирный, спокойный тон, Иоганна обратилась к девушке: - Прежде всего я хотела, чтобы Вы почувствовали себя в безопасности. На Вас лица не было, Вы всё время оглядывались, будто кто-то за Вами следит. Собственно говоря, поэтому я Вас и заметила... Я не знаю, кто Ваш преследователь, но кое-какие соображения у меня есть. Подозрительности во взгляде Анастасии от этого не убавилось, и герцогиня успокаивающе, как только могла, добавила: - Я прошу Вас, фройляйн Анастасия, не волнуйтесь. Здесь Вам бояться нечего - бальный зал остался далеко, и я не думаю, чтобы кто-то догадался искать Вас здесь. Скорее всего, он решил, что Вы уже возвращаетесь домой. С этими словами Иоганна, что-то про себя отмечая, улыбнулась - со стороны это вполне могло бы сойти за знак ободрения. - Возможно, я ошибаюсь, но Вы ведь скрываетесь от графа д'Эгильона, не так ли? - герцогиня вопросительно приподняла брови, не сводя глаз с Анастасии. - Кажется, эта песня, которую он исполнил, посвящалась Вам... Только по всему видно, Вас это нисколько не радует. Прошу простить меня за невежливость, но я отчасти могу Вас понять... Я сама с недавних пор знакома с графом, и ещё не успела толком понять, что он за человек. Правда, чем больше я его узнаю, тем меньше доверия он мне внушает. Судя по тому, как напряглась от этих слов Анастасия, герцогиня удовлетворённо заметила, что попала в яблочко. Теперь наступил самый ответственный момент: ещё немного, и она либо разговорится, либо сорвётся с крючка, испугается, замкнётся в себе и уйдёт. Последнего Иоганна допустить никак не могла, да и чувствовала, что уже близка к желаемой цели. - Вам нечего меня бояться, моя дорогая. Вы мне симпатичны, я не стану Вас выдавать. Да и похоже, у нас с Вами есть общий интерес. Если Вы пожелаете облегчить душу и рассказать, что Вас так тревожит, я охотно выслушаю Вас и помогу, чем сумею. Мне кажется, нам есть что сказать друг другу насчёт графа д'Эгильона. Если мои подозрения подтвердятся, то я Вам искренне сочувствую... Но если Вы сочтёте нужным промолчать - что ж, я всё понимаю, и лезть к Вам в душу не стану. А пока что успокойтесь, соберитесь с духом и не думайте ни о чём дурном. Стрелки часов на каминной полке мерно отсчитывали время среди повисшего молчания. Герцогиня, нарочито успокаивающе улыбаясь, в напряжении ждала разрешения этой тишины - правды, какой бы она ни была. Оставалось только надеяться на то, что Анастасия не пойдёт теми же обходными путями и не наврёт с три короба. В довершение Иоганна легко коснулась руки Ягужинской, тем самым располагая к доверию и спокойствию.
Анастасия Ягужинская: Пристально поглядев на собеседницу, Анастасия все-таки подошла ближе и опустилась на диванчик рядом с графиней. Взметнулись и раскрылись душистым облачком бархатные юбки, медленно закачался веер в тонких подрагивающих пальчиках, украшенных тонким темно-синим кружевом коротких перчаток. А в голове роились мысли - одна другой страшнее: "А что, если эта дама в сговоре с де Брильи и сейчас, пока она приманила меня и предложила сесть, откроется дверь? А что, если в нее войдет он? А что, если я не смогу противиться? Закричать тут все равно невозможно - никто не услышит... А если и услышит - спасет ли кто? Остается лишь надеяться на помощь Алешки и Павла, как крайнюю меру..." В страхе Ягужинская уже и забыла, что каких-то несколько минут назад злилась на Горина. А ведь, если бы он не задержал ее, она бы уже сейчас была в карете, на пути к тетушкиному дому, на пути к счастью, к Саше! А сейчас... кто знает, чем закончится все происходящее... По мере того, как новая знакомая продолжила говорить, глаза Анастасии становились все больше. Сначала - от удивления. Кто же такой этот загадочный граф д'Эгильон, о котором толковала ей госпожа Рейнбек? Но последующие слова развеяли всю тайну. В глазах девушки волной плеснулся ужас и она невольно отшатнулась от собеседницы. Хруснула тонкая ручка веера, сложенного и сжатого до боли маленькой ручкой. Де Брильи! Выходит, догадки Анастасии были совершенно верны! Но почему же тогда собеседница упрашивает ее не волноваться? Скорее, бдительность ее успокаивает, чтобы поверила и растаяла. А потом ее похитителю нетрудно будет появиться и скрутить беззащитную жертву. Ягужинская пожалела вдруг, что никогда не носила с собой кинжала. Такого, каким знатные женщины прошлого столетия два назад могли защитить себя, свою честь, а то и умереть, не доставшись посягавшим на них. Но собственная смерть никогда не была предметом размышлений Анастасии, а тем более сейчас, когда она стала невестой Белова! Когда и на ее горизонте появилось солнце, так тепло согревающее своими лучами... Против графини она бы, конечно, не применила его. Но нанести ранение де Брильи, если он попробует коснуться ее или хотя бы пригрозить ему - это было можно. Но кинжала она не имела. Оставалось лишь, сглатывая, слушать мерное тиканье часов, забыв на время о том, что рядом - ее новая знакомая, и она ждет ответа. Прикосновение графини к руке встряхнуло Анастасию. Попытавшись прогнать овладевший ею страх, она ответила напряженно: - Что же, я действительно знаю, о ком Вы говорите. Этот человек страшен мне и меня совершенно не радуют его слова, признания и песни. Я не невеста ему и никогда ею не буду... Чтобы не бояться, Анастасия покрепче сжала ручку веера. Если ее новая знакомая и действует в интересах де Брильи, то излишняя откровенность может, значит, повредить и Саше... Потому следует держаться с ней очень даже настороженно и внимательно.
Иоганна: Ответ Анастасии был краток, но и этого оказалось вполне достаточно для впечатления, которое он произвёл на Иоганну. Лицо её, и без того бледное, побелело ещё сильнее, брови невольно приподнялись, а с губ едва не сорвался возглас разочарования. "Не невеста ему, и никогда ею не буду..." Значит, Анастасия окончательно и бесповоротно отдала предпочтение Павлу. Он знал это с самого начала, и поэтому вызвался сопровождать нас, чтобы через соперника выйти на след любимой... Странно, что он не попытался выяснить отношений с ним ещё тогда, при встрече. А может, просто не знал, что его возлюбленная уже сделала свой выбор, и ехал сюда, чтобы услышать её ответ. А может быть, даже просить её руки..." Иоганна вдруг мысленно одёрнула себя, безмерно удивляясь ходу собственных мыслей. Почему, собственно говоря, это должно её столь сильно беспокоить? С чего бы вдруг её должны касаться чужие любовные интриги? "Опомнись, Иоганна, что за странные рассуждения... Да, этот юноша решил воспользоваться нашей каретой, чтобы добраться до Потсдама, остановиться где-то поблизости от д'Эгильона и всё время держать его под надзором. Воспользовался случайными попутчиками, чего уж... А теперь он добился своей цели, встретился со своей невестой, и дальше ехать нет смысла. Утром мы продолжим свой путь... Может быть, сами, а может, в обществе этого любезного молодого князя." Перед глазами герцогини снова всплыли недавние события в лесу, приятное лицо молодого человека, столь храбро предложившего ей свою помощь. Вспомнилось, как продолжили они свой путь, сидя в карете напротив друг друга. Иоганна усердно пыталась убедить себя, что разглядывала молодого красавца исключительно из чисто женского любопытства. А он... Хорош, ничего не скажешь: ехал к невесте, а сам всю дорогу то и дело поглядывал на одну из своих спутниц - ту, что постарше. "Чёрт знает что! Глупость какая- то... Опомнись, Иоганна! Опомнись! Он же совсем юноша..." Судорожно сглотнув, герцогиня усилием воли взяла себя в руки. Не время сейчас думать об этом... Теперь уж придётся идти до конца. - И что же, - начала она, теребя в руках надломленный стебель розы, - Вы собираетесь делать? Мыслимо ли это - дрожать от страха на каждом шагу... Вы ведь не слишком похожи на робкую и пугливую барышню - во всяком случае, свой выбор Вы сделали и твёрдо в нём уверены. Не лучше ли покончить с этим страхом? Если я правильно понимаю, Ваше сердце уже принадлежит другому, - при этих словах голос Иоганны чуть дрогнул. - Может быть, тогда Вам не стоило бы появляться на балу одной? Ваш избранник был бы счастлив отстоять честь дамы своего сердца...
Анастасия Ягужинская: Шевалье не появился на горизонте, не раздалось подозрительных шагов за дверью и никаких голосов. Однако лишняя бдительность все равно не повредит. Анастасия немного расслабилась и стала поглядывать из-под ресниц на новую знакомую. Красивое лицо графини покрыла восковая бледность, а брови ее приподнялись, выражая крайнюю степень изумления. Ягужинская подвинула было ей свой веер, но потом все поняла. За время пребывания в высшем свете с матерью Анастасия слишком хорошо изучила внезапные изменения лиц собеседников и собеседниц, встречавшихся на ее пути. Улыбка или ее отсутствие, внезапная слабинка в голосе, нервное постукивание пальцами - эти и другие жесты были хорошо понятны и читаемы. Но все-таки девушка не решилась поверить сразу своим догадкам. Г-жа Рейнбек привела ее сюда для того, чтобы узнать, не является ли она возлюбленной Павла? Но как и когда сама графиня могла познакомиться с ним? Надломленная роза, которую она бесцельно крутила в тонких пальцах, маленькое темное пятнышко на перчатке... Да она к нему неравнодушна! Анастасия покачала головой. - Сударыня, - ответила она уже совершенно спокойно, - я думаю, Вы не до конца верно истолковали мое замечание. Я собиралась бежать отсюда, а этот молодой человек, которого Вы изволили заметить рядом со мной, предложил мне свою помощь, ведь об этом просил его мой жених. Однако, предложил он помощь свою не совсем вовремя, когда я собиралась покинуть дворец своими силами. И поверьте, такая возможность у меня была, если бы мне хватило дыхания и сил в самый последний момент... Но раз произошло, как есть, то этой воле случая я обязана знакомством с Вами... И, глядя в глаза графине, Анастасия добавила мягко, но уверенно: - Да, у меня есть мой будущий супруг. Он защитил меня однажды и, если понадобится, он приложит все усилия, чтобы уберечь меня от новой опасности! Он любит меня безмерно и столь же сильно люблю его я... И нужен мне только лишь он и никто другой...
Иоганна: Чем дальше, тем больше замечала Иоганна, что и собеседница изучает её не менее пристально. Это её насторожило. Кажется, она явно недооценила эту девушку... И стоило лишь Анастасии заговорить, герцогиня в этом окончательно убедилась. - ... А этот молодой человек, которого Вы изволили заметить рядом со мной... От возмущения Иоганна почувствовала, как кровь прилила к лицу. Трудно сказать, что взволновало её сильнее - то, что Анастасия видела её тогда, или та дерзость, с которой она об этом заговорила, догадавшись, что у герцогини есть свой интерес к происходящему. Пока она, Иоганна, окольными путями пыталась выведать у неё правду, она не только сама всё поняла, но и напрямую, без малейшего сомнения об этом заявила. Пожалуй, это могло бы даже разозлить вспыльчивую натуру герцогини, если бы не главный, решающий момент - ответ-то был отрицательным... Да, у Анастасии действительно есть жених, но это совсем другой мужчина. Кто-то, близко знающий Горина. "Ложь? Кто знает, может быть, Анастасия успела только что поссориться с Павлом, и теперь сгоряча уверяет, что её жених - не он... Да нет, непохоже: "Об этом просил его мой жених"... Значит, и вправду кто-то другой. Да и сам Павел не спешит искать встречи с д'Эгильоном. Похоже, эта девушка говорит правду..." Голос Анастасии действительно под конец зазвучал мягко и доброжелательно. Хоть Иоганна и понимала, что всё это может быть хитростью, на которую она и сама легко способна пуститься, но что-то подсказывало ей, что этому вполне можно поверить. Каким-то удивительным образом герцогиня заметно успокоилась. Девушка показалась ей совершенно искренней, и отчего-то стала ещё более симпатична ей. Недавняя враждебность угасла, и взамен ей пришло совсем другое решение. - Послушайте, фройляйн Анастасия... Вы говорите, что хотели бы поскорее исчезнуть отсюда незамеченной. И поскольку в том, что Вы до сих пор здесь, есть где-то и моя вина... Что ж, если Вы не будете возражать, я помогу Вам добраться до выхода, минуя зал.
Анастасия Ягужинская: Ягужинская подняла взор, поглядев прямо в глаза своей новой знакомой. Беспокойство ее постепенно стало проходить, волнение, сковывавшее грудь и не дававшее спокойно дышать, отступило. В какой-то момент она даже посочувствовала графине, совершенно искренне, но даже не зная, кем является ее собеседница. Анастасия даже не думала об этом, ибо другие мысли занимали сейчас прелестную девичью головку. Значит, увидев ее рядом с Павлом, г-жа Рейнбек допустила ревность в свое сердце. Возможно, она в него влюблена страстно, а он? Держа Анастасию за руку, он тщательно осматривался вокруг, словно кого-то ища, очень важного и необходимого. Тогда она, объятая раздражением, даже не заметила этого жеста. А быть может, Горин искал свою возлюбленную? Которая сейчас сидит рядом с ней и сходит с ума, усердно, с некоторым подозрением испытывая ее вопросами... Отведя глаза в сторону, Анастасия вдруг подумала о том, как же прекрасно, что в обществе Саши она никогда не испытывала и капли ревности. А барышни на него, без сомнения, заглядывались. Красив собой, статен, выразительное живое лицо, приятное обхождение... Но он был весь ее, принадлежал ей без остатка, как солнце над головой, согревающее своим теплом, как воздух, как звезды на широком небесном пологе... Думая о Белове, Анастасия, сама того не замечая, улыбнулась с чувственной тихой нежностью и взгляд ее окрасился таким же теплым блеском, наполняя теплом весь облик. Веер давно уже лежал сложенным рядом на диванчике, словно его обладательнице не было ни малейшего дела до него. Анастасии внезапно захотелось сорваться с места и, подобрав юбки, бежать, бежать, бежать, как когда-то давно в детстве, в теплые объятия отца. Ее бы встретили крепкие Сашины руки, родные до умопомрачения. А потом бы он назвал ее своей женой, перед Богом и всеми людьми на земле... И никто разлучить их не посмеет больше... Боже Всевышний, хоть бы все вышло, хоть бы все получилось! И половины предложения собеседницы она, конечно же, не слышала. Но, поняв, что к ней обращаются, Анастасия вновь вернулась из мира грез в свою явь. Где-то за дверью был де Брильи, ходила "камеристка Аннушка", возросшая уже до знатной дамы и заметно возмужавшая за все это время, прошедшее со времен лицедейства в театре маменьки. Где-то был Горин, которого столь явно ревнует ее собеседница... Друзья Саши готовы защитить ее и она вернется к нему! Анастасия вновь обрела твердую уверенность встречи с любимым. И даже эта таинственная дама, оказалось, настроена была благожелательно... Но Анастасия вновь не удержалась от вопроса: - Прошу простить меня, сударыня... - обратилась она к собеседнице, - я немного задумалась... В сердце моем - лишь безмерная благодарность Вам за предложенную помощь. Но осмелюсь спросить: почему Вы помогаете мне? Ведь мы знакомы всего несколько минут... Я не хочу обидеть Вас, но мне невероятно удивительно...
Иоганна: Пока Иоганна ждала ответа, в лице Анастасии, да и во всём её облике произошли явные перемены. Если до этого она вся дрожала, как осиновый лист, держалась настороженно и опасливо, то теперь с улыбкой о чём-то замечталась, поглядывая в сторону. Вот теперь она поистине выглядела так, как обычно выглядят влюблённые: мечтательная улыбка, счастливый, чуть затуманенный взгляд, блуждающий где-то далеко отсюда... Герцогиня снова невольно вспомнила разговор Анастасии с Павлом. Тогда она вела себя совсем иначе - ничего общего с тем, что происходило с ней сейчас. "Нет, она действительно говорит правду... Похоже, она вообще не очень-то скрытна, раз уж всё так напрямую говорит, о чём бы ни думала. Искренна, как дитя, по-другому не скажешь. В свете такой быть опасно - того и гляди, кто-то да воспользуется этой слабостью." Но вот девушка опомнилась от своих раздумий, будто проснулась, услышав вопрос Иоганны. В её глазах снова появилось всё то же присущее ей любопытство, с которым она и встретила герцогиню - только сейчас она обратила на это внимание, ибо тогда её мысли были заняты совершенно другим. И снова, не колеблясь и не смущаясь, Анастасия осмелилась задать очередной вопрос, точно любознательное дитя. Иоганна тихо засмеялась, покачав головой: - Вы мне симпатичны, фройляйн Анастасия. Меня подкупает Ваша искренность - Вы явно говорите то, что думаете, не лукавите и не увиливаете. В другом случае я бы сочла такое за дерзость, но Ваша прямота мне определённо нравится. Видите ли, такое вообще редко встретишь, а уж тем более в наших кругах... Люди, зная друг друга целую вечность, примеряют подчас сотню масок за один вечер, а Вы, не зная меня совершенно, не побоялись явить мне своё истинное лицо. И осторожности Вы не лишены, и тем не менее, открыли мне свою душу, поведали свои сердечные тайны. Доверие в чистом виде - где ещё такое встретишь? И поскольку Вы доверяете мне, тем самым оказывая честь, то и я в долгу не останусь - помогу Вам скрыться от настойчивого кавалера. Вот и ещё одна причина, - Иоганна вдруг понизила голос до полушёпота и коротко ответила: - Я тоже не спешу доверять графу д'Эгильону. На минуту в гостиной снова повисла тишина, которую довольно скоро нарушила герцогиня, нетерпеливо спрашивая: - Так что же Вы решили?
Анастасия Ягужинская: - Симпатична? - растерянно проговорила Анастасия, тряхнув головой, так, что сережки в ушах отозвались мелодичным звоном. Непослушный локон у виска развился и выпал из прически, тотчас же девушка подняла руку, спеша его подобрать. Но чем больше она слушала г-жу Рейнбек, тем больше настораживалась вновь. Какая уж тут осторожность, коль выложила встретившейся гостье все тайны сердечные, как на духу! Хоть имени жениха не назвала, ни пребывания его не рассекретила. Как-то вновь дышать стало труднее. Анастасия вновь взяла свой веер и раскрыла его. Это доверие и предложение помощи было приятно, но не лишено всяких других "если" и "но". Даже если ее таинственная знакомая решила ей помочь от чистого сердца и вывести, чтобы ни одна живая душа не досмотрела, стоит помнить о том, что ее знака ждут Корсак и Горин. Ежели знака не будет, они решат, что случилась беда... Но где искать тогда пропажу, дорогую сердцу их друга? "Тетушка говорила, мы под защитой русского консульства в Германии...." - вдруг почему-то припомнила Анастасия. Но на помощь оного уповать не стоит. Лучше - на проверенную силу, коей была твердая уверенность Ягужинской в своем любимом... - Да, искренность сейчас не в моде, верно Вы говорите, - учтиво поддержала она собеседницу, - трудно доверять и старым знакомцам, что уж тут скажешь о незнакомых людях... В своей жизни я знаю лишь одного человека, кому искренне доверять можно - это мой жених... И я счастлива этим... Но при последущих словах графини девушка вновь вздрогнула. Они снова и снова вернули ее в суровую действительность, в которой надо ходить осторожно и быстро, прислушиваться ко всякому шороху и бояться даже вздохнуть свободно... - О, не упоминайте имени этого человека лишний раз! - не сдержалась она, умоляюще посмотрев на г-жу Рейнбек, а лицо ее на миг исказила болезненная гримаска. Затем Анастасия вновь успокоилась и добавила уже мягче, - Ваше предложение весьма ценно, но позвольте поразмыслить пару минут... Я дам Вам ответ, взвесив все обстоятельства...
Иоганна: Иоганна, привыкшая к немедленному принятию решений и незамедлительным действиям, стала ждать. Мечтательность Анастасии, которая всего несколько минут назад дрожала от страха и думать могла лишь о том, как бы поскорее сбежать отсюда, даже удивила герцогиню, но ненадолго. В конце концов, она ведь сама убедила её в том, что бояться нечего... А быть убедительной она, разумеется, умела - в этом и была суть тайной службы прусскому королю. Анастасия замялась, заколебалась - по всему видно, что-то обдумывала. Иоганна внимательно следила за малейшими переменами в её лице. Если, судя по её словам, жениха Ягужинской здесь нет, то задерживать её здесь вряд ли кто-то может. Но ведь этот человек поручил Павлу наблюдать за ней... Стало быть, не хочет доставлять лишних хлопот самому Горину - он увидит, что девушка исчезла, и подумает худшее. В таком случае, ей остаётся либо предупредить его, либо положиться на его помощь. Последнее Иоганну крайне настораживало: в том, что Анастасия любит своего жениха, у неё почему-то сомнений не было, а вот Горин... Судя по их встрече в лесу, его натура довольно впечатлительна, и увлечься для него довольно легко. А уж когда рядом такая юная красавица, как Анастасия Ягужинская... Герцогиня снова вспомнила увиденное на балу: горящие глаза Павла, взволнованный взгляд, которым он изучал Анастасию... В этом нет ничего невероятного - наверное, сейчас в это намного легче поверить, чем в те затаённые взгляды, которые он незаметно бросал на неё по пути. Иоганна глубоко вздохнула, пытаясь отогнать лишние мысли, не способные привести ни к чему хорошему, и успокаивающе ответила Анастасии, которая снова успела чем-то встревожиться: - Не волнуйтесь, я Вас не тороплю, подумайте как следует. В любом случае, если вдруг Вы снова почувствуете опасность - разыщите меня, и я постараюсь незаметно увести Вас отсюда. В глубине души, конечно, Иоганна страстно желала сделать всё, лишь бы девушке не пришлось прибегнуть к помощи Горина - уж лучше она сама проводит её к выходу, а там пускай барышня садится в карету и с чистой совестью едет к своему возлюбленному. И да сложится у них всё как можно благополучнее!
Анастасия Ягужинская: За эти несколько минут в юной прелестной головке уже и план сложился, решительный и отчаянный, что обычно было нехарактерно Анастасии. Ведь любовь может все, в том числе и уверенностью одаривать любящих, и смелостью... Алешка видел ее знак и уже несомненно проследил направление, куда отправились две дамы. Она пройдет мимо него, спросит что-нибудь незначительное... Например: "Ах, сударыня, не найдется ли у Вас флакончика с нюхательными солями? К несчастью, я оставила свой у пажа, а флакончик этот мне бы очень пригодился..." Ах, нет, не так. Возможно, он просто пойдет в отдалении и она заметит его. Отметила Анастасия еще и то, как округлились в удивлении глаза Корсака, завидевшего ее спутницу. "Неужели и он ее знает? Но откуда?" - закралось подозрение в мысли Анастасии. Она вновь украдкой поглядела на г-жу Рейнбек. Эта женщина оказалась к ней столь благожелательна и добра, что Ягужинская всем сердцем пожелала ей всяческого счастья. Но ее же собственные наблюдения заставляли ее немного по-другому взглянуть на графиню. В любом случае, г-жа Рейнбек что-то утаивает. Так окажется, что и Никита, и даже Сашка знакомы с ней... - Я благодарна Вам, сударыня, за Вашу отзывчивость... Я верю, что Вы от всего сердца желаете мне добра... - она поглядела украдкой на часы, - Я приму Ваше предложение к сведению и непременно воспользуюсь им, ежели опасность вновь окажется близко... Но сейчас я должна проверить, приехала ли моя служанка... Она хотела сообщить мне что-то важное и проводить в карету. Ежели ее не будет, тогда я непременно воспользуюсь Вашей услугой... Еще раз - премного Вам благодарна... Анастасия мягко улыбнулась графине, почтительно склонив голову. "Служанкой", конечно, она именовала Корсака, мысленно попросив у него прощения за это. Но она надеялась, что ее новая знакомая не узнает Алешку в таком облачении, потому и решилась на такой шаг... А дальше - свобода, Саша, счастье!
Иоганна: Анастасия снова переменилась в лице - глаза её встревоженно забегали, весь вид её говорил о том, что девушка что-то поспешно обдумывает и борется с сомнениями. Иоганна, продолжая осторожно наблюдать за своей собеседницей, всё это уловила, но виду не подала. Пускай она сама принимает решение, как ей лучше поступить - в конце концов, это ведь Анастасия боится графа д'Эгильона и скрывается от него, и ошибиться в дальнейших своих поступках грозит только ей самой. Хотя в душе Иоганна всё же прониклась к ней сочувствием - девушка оказалась действительно милой и искренней, какой зла не пожелаешь. Что же касалось интереса самой герцогини, то вопрос был исчерпан, на душе стало заметно спокойнее. Даже несмотря на то, что её по-прежнему подтачивали кое-какие сомнения - тут уж если и была Ягужинская в чём виновна, то разве что лишь в своей чистой красоте. - Хорошо, как Вам будет угодно, фройляйн Анастасия, - кивнула Иоганна, благожелательно улыбнувшись своей собеседнице. - Не стоит благодарности, я ведь всего лишь предложила Вам помощь, но ничего не сделала... И желаю Вам искренне, чтобы повода для беспокойств относительно... этого человека у Вас больше не появлялось. Мысленно герцогиня снова отметила, что Анастасия всякий раз вздрагивала при упоминании имени д'Эгильона. Кто знает, была ли тому виной простая девичья впечатлительность, или он вправду чем-то крепко её обидел... Во всяком случае, по нему вполне можно было сказать, что он человек рисковый, привыкший получать желаемое любыми путями, и мог обойтись с барышней излишне смело, позволив себе вольности, которых ей не хотелось. Иоганна сама была дамой авантюрного характера и достаточно легко различала людей, привыкших брать от жизни всё. Д'Эгильон был типичным их представителем. Сейчас она и сама могла с уверенностью сказать себе, что предпочла бы держаться от него подальше. Всё-таки случайные люди - не лучшие компаньоны, особенно на пути к столь великим делам. Если только они... "Если только они не готовы бескорыстно предложить свою помощь в трудную минуту и пообещать быть рядом до конца путешествия", - мысленно подвела итог герцогиня. Кто знает, почему вопреки всем предосторожностям она была готова так беспрекословно довериться своим спутникам, и отказывалась видеть что-либо дурное в этом обаятельном молодом человеке...
Анастасия Ягужинская: Вновь болезненно вздрогнув, Анастасия раскрыла веер. Она прекрасно поняла, на кого намекала г-жа Рейнбек. А как могли пересечься дороги де Брильи и ее новой знакомой? Ягужинская совершенно не понимала, но, задумываясь, находила эти мысли чрезмерно мрачными. Посему, их надлежало выкинуть из прелестной юной головки, ведь неразгаданные тайны мучили ее воображение. Как бы было хорошо, забыв обо всех этих интригах и загадках, убежать отсюда и опуститься в руки того, кого она так жаждет назвать своим супругом... В ответ на слова графини Ягужинская поднялась с диванчика и присела перед ней в почтительном реверансе. Она по-настоящему была благодарна своей нечаянной собеседнице, которая ненадолго заставила ее забыть о страхе новой встречи с шевалье, хоть и много было загадок в самой сочувствующей ей даме. Однако, Анастасия справедливо решила, что не ей их разгадывать и проговорила напоследок: - Я премного благодарна Вам за беспокойства, госпожа графиня... И рада нашему знакомству. А сейчас, позвольте мне удалиться... Вновь отвесив реверанс, Анастасия направилась к двери. Однако, не успев повернуть узорчатую тяжелую ручку, она замерла и в испуге прижалась к дверному косяку. За дверью слышалась французская речь и удаляющиеся по коридору шаги... Где-то вдалеке стукнули двери и снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь боем часов. Узнала ли она этот голос? Само собой... Анастасия, бледная как мел, отшатнулась от двери и в нерешительности взглянула на нее. Нужно немного подождать и успокоиться... А тогда - вперед!
Иоганна: По лицу Анастасии было заметно, что она всё ещё взволнована, но разговор уже подошёл к концу, и причиной всему были явно её собственные тревоги. Самой же Иоганне теперь было не о чем беспокоиться. С чувством выполненного долга она простилась с девушкой, напоследок ободряюще ей улыбнулась, и уже собралась уходить следом, снова возвращаясь к своим прежним мыслям. "Мардефельд, посол Фридриха в Петербурге... Мой августейший кузен, как обычно, в своём духе - приставить к нам в помощники того, кого я ни разу и в лицо-то не видела. Любопытно, что он собой представляет, этот Мардефельд... То, что у него есть шифр, ещё не значит, что переписка будет в надёжных руках. А если ему ничего не стоит напиться и потерять бдительность? Бумаги уведут из-под самого носа... В этой варварской стране кого угодно к бутылке приучат - что уж говорить, если даже мой будущий зять этим грешен, а ведь сущий мальчишка..." Пытаясь обдумать свои дальнейшие действия в случае, если посол Фридриха окажется не самым надёжным человеком, Иоганна допустила мысль, что неплохо было бы подыскать запасной вариант - того, кто заслуживает доверия, неглуп, исполнителен и умеет держать язык за зубами. И кроме того, неплохо было бы обратиться к тому, кто был бы не слишком примечателен в высшем свете - того, на кого подозрения пали бы в случае чего в последнюю очередь. По описанию здесь как нельзя лучше сгодились бы сразу два человека... Но обоих в то же время герцогиня отказывалась посвящать в эту затею. "Молодой князь слишком благороден, чтобы впутывать его в подобные дела, да и вполне вероятно, что он откажется, стоит ему лишь услышать об этом. Слишком благороден... Две путешествующие дамы, коих он любезно согласился сопровождать до Петербурга, окажутся шпионами прусского короля, да ещё пытаются склонить его к государственной измене? Нет, этот юноша не пойдёт на такой шаг. Если даже и не донесёт, то доверие к нам утратит навсегда. А герр Горин..." Герцогиня чуть слышно вздохнула, подумав о том, что этот молодой человек, как ей порой казалось, был готов на всё, лишь бы угодить ей. Он молод, горяч, смел, безрассуден... Иоганна привыкла играть на достоинствах и слабостях нужных ей людей, и использовать их в своих целях. Но сейчас эта мысль претила ей настолько, что даже допустить её было невозможно. Размышления герцогини прервала Анастасия, отшатнувшись от двери с тихим возгласом. Иоганна обернулась и с удивлением заметила, что девушка по-прежнему стоит у двери, бледная и чем-то напуганная. А ведь она была уверена, что Ягужинская уже давно вернулась в зал!.. - С Вами всё хорошо, фройляйн Анастасия? - обеспокоенно спросила Иоганна, поднимаясь и подходя ближе. - Вам показалось, что здесь кто-то был? "Вот ведь дурёха, ещё решит, чего доброго, что я в ловушку её заманила..." - с досадой подумала Иоганна, покачав головой. - "Пожалуй, сейчас мне самой будет лучше выглянуть и убедиться, что поблизости никого нет. "
Анастасия Ягужинская: Не корсет из китового уса, а плотный широкий железный обруч, казалось, сдавил сейчас легкие юной барышни. В глазах потемнело на несколько минут, да так, что пришлось прижаться к дверному косяку. Анастасии, конечно же, не улыбалась даже сама мысль о том, чтобы лишиться чувств в присутствии новой знакомой, а проще говоря - одной. Ну как могут помочь друг другу две женщины? Да и потом, не хотела Анастасия, чтобы кто-то ослабил ей корсет или хотя бы вытащил хоть одну шпильку с жемчужным ушком из высокой прически... Неловко сглотнув, Анастасия попыталась преодолеть противный шум в ушах. А потом ослабевшие пальчики в темном кружеве перчаток неловко раскрыли веер... Вновь закачались страусовые перья, заблестели драгоценные камни, рассыпанные, словно звезды, на лицевых пластинах и шелковом листе веера. Повеял живительный поток воздуха и Ягужинская немного пришла в себя. Дурнота стала отступать. - Со мной все в порядке, благодарю, сударыня! - обратилась она к графине, смотревшей на нее. Голос дрожал и звучал слабо и неубедительно, - здесь что-то так душно, что мне невольно стало дурно... Я немного в себя приду и отправлюсь отсюда... Не беспокойтесь... Говоря это, она чувствовала такую сильную усталость. Когда же де Брильи перестанет преследовать ее? Когда же для них с Сашей наступит долгожданное счастье и покой? Все это казалось столь недостижимым. Анастасия, словно путник, идущий в ночи, так стремилась к уютному огоньку вдалеке, но всякий раз ветры перемен и судеб отбрасывали ее дальше и дальше от желанного пристанища. И если бы не рука любимого, поддерживавшая ее и ободрявшая, если бы не вера в то, что они вместе дойдут до своей тихой пристани, кто знает, как можно было бы жить...
Иоганна: Даже при свете немногих свечей, стоящих в отдалении, Иоганна заметила, как побледнело лицо Анастасии. Пальцы, пытаясь открыть веер, плохо слушались её, веки сами собой опускались, и на лбу блеснула испарина. Герцогиня и сама не на шутку заволновалась: что, если девушка сейчас лишится чувств? Но та наконец раскрыла веер, и лицо её, кажется, немного прояснилось от прохладного потока воздуха. - Прошу Вас, лучше присядьте, моя дорогая, так будет лучше, - предложила Иоганна и, поддерживая Анастасию, проводила её обратно к небольшому диванчику у стола, и там, усадив её на прежнее место, снова поспешила к двери. Вблизи не было слышно ни звука, но герцогиня всё же приоткрыла дверь и осторожно выглянула в коридор, чтобы убедиться. Длинный и хорошо освещённый коридор был пуст, и поблизости вряд ли могла таиться опасность. "Барышня просто излишне мнительна... Но отпускать её в таком состоянии сейчас ни в коем случае нельзя. Пусть сначала успокоится..." Закрыв дверь, герцогиня снова вернулась к Анастасии. Та выглядела по-прежнему неважно, хотя уже не казалась близкой к обмороку. - Возьмите вот это, - Иоганна отколола от пояса небольшой мешочек и достала оттуда флакончик с нюхательной солью. - Лучшее средство, которым я когда-либо пользовалась... Герцогиня припомнила, как однажды ей чудом повезло раздобыть этот флакончик в Париже, но решила умолчать об этом, вовремя сообразив, какое впечатление может сейчас произвести на Анастасию одно лишь упоминание о Франции и обо всём, что с ней связано. Средство действительно было отличным и, в конце концов, какая разница, откуда оно взялось? Сейчас ей полегчает, и тревоги начнут понемногу уходить...
Анастасия Ягужинская: - Премного Вам благодарна... Насколько Вы великодушны, госпожа графиня... - Анастасия откинулась на спинку диванчика и, на минуту закрыв веер, поднесла к носу флакон. Глубоко вдохнула, закрыв глаза, затем еще один раз и - тонкая ручка с флаконом бессильно опустилась на парчу, которой обито было сидение диванчика. Сколько она уже успела натерпеться за один этот вечер - трудно высказать. Под холодной прекрасной оболочкой билось измученное сердце, желающее на свободу, к любимому, ищущее счастья с ним навеки. Такого недостижимого и желанного счастья... Но это все мечты из будущего... Из событий же настоящего времени оставалась для Ягужинской загадкой забота ее новой знакомой о совершенно неизвестной ей барышне, а также ее благорасположение. Чем же она, Анастасия, смогла приобрести такое отношение г-жи Рейнбек? Возможно, когда та узнала, что робкое юное создание - не соперница ей в делах сердечных, то и смилостивилась? Но право слово, у Ягужинской, влюбленной до головокружения в молодого гардемарина, и малейшей мысли не возникало о других мужчинах, ибо своего она считала совершенством. Скорее бы выбраться из этих комнат. К нему... Скорее... - Сударыня, я признательна Вам за заботу, мне уже легче... - спустя некоторое время промолвила Анастасия, - примите Ваш флакон, а я, наверное, пойду отыщу свою служанку... Бедняжка так разволновалась, скорее всего, что мечется по залу, вспугивая чинно беседующих дам и танцующие пары... Мне пора идти, простите великодушно... Попытавшись пошутить, девушка неловко улыбнулась, краснея и поднимаясь. Отдав графине флакон, она сделала реверанс и направилась к выходу из комнаты. Нужно скорее скрыться. Слуга у входа подаст верхнюю одежду, а там - в карету...
Иоганна: Великодушие... Вряд ли Иоганне было известно так уж много об этой добродетели. Положение в обществе и окружение, с которым ей приходилось чаще всего иметь дело, обязывали её следовать иным, куда менее искренним и благочестивым правилам, и требовали совершенно другого: хитрости, изворотливости, искусного притворства и неприкрытой лести - порой до того приторной, что и самой становилось тошно. А теперь, когда она от души, по-настоящему прониклась сочувствием к этой девушке, то не могла и слов подходящих толком подобрать. Хотелось немного успокоить её, ободрить, но как это лучше сделать, герцогиня себе смутно представляла. В конце концов, как и всегда в подобных случаях, когда на ум не приходят нужные слова, она пришла к выводу, что лучше промолчать, чем наговорить глупостей и попасть в неловкое положение. Иоганна по натуре своей всегда была беспокойной и суетливой, и могла своими словами вселить ещё большую панику вместо того, чтобы предотвратить её. Впрочем, никаких особых слов и не потребовалось - довольно скоро Анастасия заметно оживилась, лицо её приняло свой естественный цвет, и смутный туман в глазах понемногу рассеялся. Дурнота отступила, и девушка вернула герцогине флакон с солью, собираясь уходить. Тогда и самой Иоганне стало спокойнее, хотя она и видела, что тревога, крепко удерживавшая Ягужинскую, словно в тисках, никуда не исчезла. - Не стоит благодарности, это мелочи, - кивнула герцогиня, пряча флакон за пояс, и поднялась вслед за девушкой. - Что ж, тогда желаю Вам как можно скорее найти свою служанку и покинуть зал без происшествий. И не волнуйтесь по пустякам, это совсем того не стоит... Простившись с Анастасией, Иоганна дождалась, пока та скроется в конце коридора и поспешила следом, чтобы вновь незаметно смешаться с гостями. Вряд ли за это время кто-то успел заметить её отсутствие, а подозрений возникнуть уж никак не должно.
Анастасия Ягужинская: Анастасия благодарно склонила голову и ускользнула из комнаты, легкая, словно тень. По выходе из коридора она отыскала мечущегося Корсака, несколькими фразами обрисовав ему и дурноту, приключившуюся с ней, и новую знакомую не утаила, и проход де Брильи по коридору. Алешка слушал внимательно, не прерывая, и брови его сдвигались в одну решительную ниточку. А Ягужинская, по окончании своего рассказа, стала снова боязливо оглядываться вокруг. Как-никак она по-прежнему во дворце, где рядом в любую минуту мог очутиться их недруг. Колени девушки вновь начали подгибаться, а к горлу подкатывало уже знакомое тошнотворное ощущение от воспоминания о встрече с французом. Чувствуя это, Корсак развернул ее к двери с прытью, несвойственной слабой женщине, которую он должен был изображать. Он забрал у слуги меховую шубку и помог Анастасии одеть ее, затем сопроводил к карете и долго еще стоял, глядя вслед... Тем временем, Ягужинская, зарываясь лицом в меха шубки, дрожала, словно в ознобе, пристально засматриваясь в оконце кареты и отшатываясь от нее всякий раз, как только видела кого-то похожего на шевалье. Но возница направлялся к Чернышовым, где ожидал Саша... А значит, именно там покой и счастье... Скорее бы...
Павел Горин: Павел не сразу опомнился после того, как хрупкое девичье запястье решительно вырвалось из его руки. Внимание молодого человека было приковано к герцогине Ангальт-Цербстской, взгляд его так и следил за ее перемещениями по залу. Она идет, словно не касаясь земли... О, эта грация движений, поворотов головы... О, эти внимательные глаза... Заметив, что Иоганна уже стоит рядом с Анастасией, которая почему-то у дальнего окна (Павел только что держал ее за руку!), молодой человек опомнился. Тем временем две дамы у окна говорили о чем-то настороженно, а потом направились куда-то в коридоры. Не упуская их из виду, Горин направился за ними, но остался у самого выхода в зал. Он подозревал, что обе дамы не знают друг друга, но зачем же тогда они завели беседу? С какой целью? На эти вопросы он пообещал себе найти ответы позже, когда покажется герцогиня. Однако, он не знал, как именно получит ответы на свои вопросы... Но вот, обменявшись знаками с Алешкой, Горин заметил, как из коридоров стремительно выскочила Анастасия. Корсак проводил ее прочь из зала. Павел едва успел отпрянуть, чтобы Ягужинская его не заметила. И, только он повернул голову, глаза словно сами собой отыскали в толпе миниатюрный силуэт в золотой парче. Она стоит у колонны, никем не замеченная пока, в тонких пальцах - надломленная роза... Не теряя даму из виду, Павел направился к ней, стараясь подойти незаметно и, только оказался близ нее - опустился перед ней на колени. - Сударыня... Вы совсем забыли обо мне? - спросил он негромко, опустив голову перед герцогиней.
Иоганна: После пересечения длинных коридоров бальный зал показался Иоганне нестерпимо душным. Кое-как пробравшись вдоль стены, чтобы не сталкиваться с плывущими в танце дамами и кавалерами, она вернулась на своё прежнее место у колонны. На другом конце зала мелькало лёгкое воздушное платье Фике - герцогиня так и не разглядела, кто на сей раз был её партнёром. Пусть развлекается, а заодно и привыкает к жизни при дворе... Дышать тем временем не становилось легче, и Иоганна поймала себя на мысли, что давно уже пора бы раскрыть веер, о котором она в своих волнениях совершенно забыла. И только сейчас, взяв розу в другую руку, она заметила пятнышко крови на пальце, давно успевшее впитаться в тонкую ажурную перчатку. "Чёрт... Теперь весь вечер так ходить придётся!" - досадливо подумала герцогиня и потянулась было за веером, как вдруг где-то совсем рядом прозвучал такой знакомый мужской голос... - Вы?.. Это Вы? - в голосе герцогини послышалось неподдельное удивление - увиденное и услышанное застало её врасплох. Она и вправду никак не ожидала увидеть Горина здесь и сейчас, да ещё и стоящим перед ней на коленях. - С ума сойти... Поднимитесь же, скорее! Испорченная перчатка, надломленный цветок, удушающий воздух, дамы и кавалеры, по-прежнему проплывающие мимо - всё в один миг было забыто, все мысли улетели прочь, уступая место возбуждению и лёгкому смятению. Руку в испорченной перчатке герцогиня поспешила скорее спрятать, пока Горин её не увидел. - Но... Скажите мне, сударь, как Вы здесь оказались? - наконец с нетерпением поинтересовалась Иоганна, озвучивая давно мучивший её вопрос. - Вы ведь, помнится, собирались провести вечер в гостинице, вместе с князем?..
Павел Горин: - Слово прекрасной госпожи - закон... - Горин поднялся с колен и склонился в поклоне перед герцогиней. Ну, а потом... Рука его нашла ее руку, которую она не прятала от него, и нежно ее сжала. Молодой человек почувствовал, что Иоганна точно не откажет ему в этой малости. Еще ему очень хотелось прижаться к этой дивной тонкой руке с поцелуем, но почему-то он смутился от этой мысли, посчитав ее не совсем скромной. Лишь взяв в обе ладони руку дамы, он замер. Что будет сейчас - пусть то и будет. Она может прогнать его, рассердиться на такую вольность - все, что угодно... Но теперь в его сердце останется память об этом прикосновении, как о наибольшем подарке в его жизни... В эти мысли влился голос Иоганны - не рассерженный, не приказывающий и не строгий. Напротив, ему послышалось в этом голосе нетерпение, изумление и восторг. А может, даже и нежность? Нет, это уже много он позволяет себе в мечтах... Павел легко вздохнул и крепко сжал тонкую нежную руку в ладонях, любуясь совершенством ее черт. Нет, он не станет таиться перед ней... Или... Белов, Корсак и Оленев часто говорили о прибытии герцогини с дочерью на русские земли, отмечая то, что следует внимательно наблюдать за этими дамами. Но тогда, найдя вместе с Никитой их в лесу - двух беспомощных женщин, - Павел был тронут. Нет, в старшей из путешественниц он заметил совсем другое, нежели его друзья. Острая, словно отточенный клинок, наблюдательность, живой ум и - конечно же, царственная красота. Трудно не потерять голову! Но... кто она - и кто он! В недавнем прошлом бывший курсант Навигацкой школы... - Случай, совершеннейший случай, сударыня... Он всему виной... Нет, скорее даже счастьем... - ответил молодой человек, восторженно поглядев на свою прекрасную собеседницу. - Я встретил Вас - и просто очарован... Я наблюдал за Вами все это время, ища Вас взглядом, провожая глазами каждый Ваш шаг...
Иоганна: Вновь дрогнули тонкие длинные пальцы, сжимая стебель розы, но на сей раз уже не накололись на острый шип. Чувственной натуре Иоганны хватило одного лишь прикосновения, чтобы приятное волнение охватило её до лёгкой дрожи. Пытаясь скрыть это, она мягко сжала пальцы Горина другой рукой, нисколько не возражая, чтобы он её держал. По лицу молодого человека было заметно некоторое смятение, словно он боялся позволить себе лишнее, и герцогиня тем самым помогала ему убедиться в обратном, словно подсказывая ответным прикосновением, что он на правильном пути. Если это и можно назвать вольностью, то она заслуживает лишь поощрения... Звуки музыки ненадолго затихли, и танцующие пары замерли в заключительном поклоне. Беглым взглядом Иоганна попыталась отыскать дочь, надеясь, что та по-прежнему занята беседой на другом конце зала. Меньше всего ей сейчас хотелось бы, чтобы Фике вернулась. Чтобы Павел этого не заметил, она вновь обратила на него взгляд, изучая перемены в его лице. О, как он взволнован... Недавние сомнения сменились решительностью, и он заговорил с присущей ему пылкостью. Нет, это не похоже на те пустые слова, которыми мужчины обычно стремятся вскружить голову женщинам, желая добиться их расположения. В них звучат совершенно иные желания, далёкие от зова сердца, а восторженность этого молодого человека совершенно искренна... - Случай, - тихо повторила Иоганна, встретившись взглядом с Гориным. - Пусть будет так... Счастливые случаи всегда окутаны тайной... Никогда не знаешь, что произойдёт в следующую минуту... Восхищённый взгляд Павла не имел ничего общего с тем взглядом, которым так настойчиво изучал Иоганну граф де Моден-Эгильон. Опытный ловелас, он ведь явно держал в запасе те же взгляды, слова, уловки для каждой дамы, привлекавшей его внимание. А этот молодой человек чист и открыт, действуя столь решительно не по богатому опыту, а по велению юной души, ещё не умеющей таиться и притворяться. И это было виной робости Горина, которую он то и дело невольно испытывал перед герцогиней - ему не хотелось показаться невинным юнцом, который не знает толком, как подобает держаться с дамой. Но Иоганна, нисколько не осуждая этого, лишь поддерживала его решительность, побуждая и далее не сомневаться. Какое-то безрассудное чувство, нередко движущее ею, подсказывало, что так и должно быть... Она и сама, ловя на себе взгляды Горина, порой вспыхивала от волнения, будто сама невинность. Мужское внимание для герцогини всегда было лестным, но здесь было совсем не то... Ей ещё не приходилось видеть настолько удивительных глаз, от встречи с которыми поистине трудно не потерять голову... - И потому, - добавила герцогиня, пока Павел всё ещё молчал, держа в ладонях её руку, - не желая нарушать таинственности, до этой минуты Вы предпочли оставаться незамеченным?..
Павел Горин: Как же вздрогнул молодой офицер, ощутив ответное пожатие тонкой, красивой руки! Он не позволял себе этого даже в самых вольных мечтах, и тем не менее... это было явью. В следущую же минуту, не поднимая взора на Иоганну, он поднес ее руку к своим губам и оставил на ней поцелуй. Ему хотелось сейчас сжать Иоганну в объятиях, любуясь искрами прекрасных глаз, целовать ее руки (кстати, почему она прячет от него другую из тонких рук?), но все-таки... он очнулся и вспомнил свое место, все так же оставаясь коленопреклоненным у ее ног и осторожно держа в ладони ее руку. Возможно, даже боясь дышать... - Вы правы, сударыня... - поддержал он герцогиню, - что будет в последующую минуту - не знает никто, даже те, кому предназначено быть счастливыми... Да, я предпочел оставаться незамеченным, не смея даже тщить себя надеждой приблизиться к Вам... Но и я, осмелюсь заметить, не ожидал Вашего появления здесь - и тем более, счастлив встретиться с Вами... Он снова замолчал, опустив голову. Танец окончился, за ним начался следущий. Она что-то произнесла? Быть может, но это потонуло в звуках музыки, на время заглушивших все вокруг. Удивительная, прекрасная, торжественная... Невольно Горин благоговел перед герцогиней, думая об этом. - Но как же... Вы оказались здесь? - спросил он вновь задумчиво, только музыка стала тише, - хотя нет, Вы вольны не отвечать... Если Вы только этого захотите... Благодарю Вас... благодарю...
Иоганна: Что же произошло в следующую минуту?.. Казалось бы, что может быть особенного в поцелуе, которым кавалеры так часто касаются руки дамы в знак почтения... И тем не менее, сердце Иоганны забилось чаще вовсе не оттого, что в зале по-прежнему было довольно душно, а оттого, что Горин задержался поцелуем на её руке дольше, чем полагается. Давно ли такое видано, чтобы подобные вещи столь сильно волновали её? И всё же горячее дыхание, согревающее руку сквозь тонкий ажур перчатки, пылкое и длительное прикосновение губ вызывали у герцогини безмолвное восхищение. Одним лишь взглядом она ответила на этот порыв, который явно казался самому юноше слишком смелым, без лишних слов выражая одобрение столь решительных действий. Но кажется, этот взгляд лишь сильнее смутил его... Молодой офицер снова склонился перед Иоганной на одно колено, не выпуская её ладонь из рук. - Сударь.. Поднимитесь же, прошу Вас, - снова вполголоса произнесла герцогиня, заметив, что пара любопытных гостей незаметно наблюдает за ними. Бойкого вида дамочка в бежевых кружевах, случайно столкнувшись взглядом с Иоганной, тут же демонстративно отвела глаза, раскрыла веер и, часто обмахиваясь, что-то оживлённо заговорила своему спутнику. И всё же место, где сейчас находились они с Гориным, позволяло им держаться подальше от всеобщего внимания. - О, на всё воля случая, - взволнованно постаралась объяснить Иоганна, чтобы ненароком не выболтать Павлу то, чего не должна была знать ни одна живая душа. - Мы с дочерью получили приглашение посетить сегодняшний бал, и признаюсь, ещё днём я подумывала о том, чтобы остаться в гостинице, поскольку долгая дорога утомила нас... Но вскоре я почувствовала себя значительно лучше, пару часов отдых придали мне сил... И вот я здесь, - снова понизив голос до полушёпота, герцогиня с приятным волнением в голосе добавила: - Это поистине счастье, что мы с Вами оба оказались здесь... Уже во второй раз случай устраивает нам совершенно нежданную встречу...
Павел Горин: - Ваше слово - закон... - Павел нехотя поднялся с колен, пожав хрупкую руку, доселе покоившуюся в его руке. - Вы правы, сударыня, и я безмерно счастлив этой встрече. Признаться Вам, я грезил об этой встрече... Ненадолго отпустив руку герцогини, он взволнованно замолчал, глядя куда-то вдаль, сквозь толпу празднично наряженных, веселящихся людей. Его Величество король Фридрих II устроил прием на славу. Каждый увлечен яркостью, пышностью и великолепием этого торжества. И Павел подумал вдруг о том, какое же счастье, что Сашка попросил его сопровождать сюда Анастасию, нареченную его невесту. В любом бы случае, если бы не было этого сопровождения, не было бы и повода увидеть Иоганну... При этой мысли молодой человек невольно бледнел от волнения, сначала даже не прислушавшись к словам герцогини, которые звучали в его ушах приятной музыкой. Но потом он немного опомнился. Приглашение? Какое приглашение? Возможно, он не знает многого, но если бы была ее воля, она бы поведала ему эти тайны... Ах, как же прекрасна она, владычица его грез - словно королева - величественная и восхитительная... - И... - заговорил снова Горин, - долго ли Вы намереваетесь пробыть здесь? Я намерен охранять Ваш покой... Однажды Вы уже доверили его мне и моему другу и опасность миновала стороной наш путь... Поверьте, Вам нечего бояться и сейчас... Смолкнув, он остановился рядом, покорно опустив голову и ожидая ответа герцогини. Мысли его в эту минуту уносились куда-то вдаль. Пускай хотя бы неподалеку быть от нее...
Иоганна: Трепетная восторженность молодого офицера была столь ощутима, что Иоганне казалось, будто бы она чувствует её даже сквозь лёгкое пожатие руки, которую Горин по-прежнему не хотел отпускать. И сама она от этого волновалась ничуть не меньше, чувствуя не только приятное мужское внимание, но и нечто особое, приводящее в трепет всё её естество. Влюблён... Он искренне влюблён, этот храбрый русский юноша, и помыслы его чисты, как весеннее небо. Возможно, даже впервые... А может быть, его смятение вызвано неравенством между ними, через которое ему так нелегко перешагнуть... Но право, разве это имеет какое-либо значение? Чувства, даже самые чистые, тем хуже подчиняются каким-либо мирским законам, чем они сильнее. А он, этот решительный и пылкий молодой человек, умеет чувствовать... И герцогиня не сомневалась, что в его глазах она была не источником обогащения или возвышения самого себя, не предметом утоления плотской тяги, который с лёгкостью могла бы заменить любая другая, а прежде всего - Женщиной, созданием возвышенным, прекрасным и желанным. В его глазах она недосягаема, как самая безрассудная мечта, к которой на миг прикоснуться - уже великое счастье... Иоганна и сама не могла сказать с уверенностью, приходилось ли ей встречать нечто подобное хоть раз в жизни. Мужчины в большинстве своём устроены гораздо проще, и движут ими совсем иные побуждения... На ум невольно пришёл всё тот же граф д'Эгильон, который по-прежнему был где-то здесь, среди гостей. Вспомнилось жаркое, прерывистое дыхание у шеи, бесстыдный шёпот, рука, непозволительно крепко обхватившая талию, алчущий взгляд... Если бы вовремя не подошла пора смены партнёров, позволившая герцогине выскользнуть из объятий пылкого кавалера, тот без лишних церемоний утащил бы её прочь из зала, словно добычу, попавшую в цепкие когти. Но отчего-то эти дерзкие порывы не вызывали и доли тех волнений, которые было способно вызвать пылкое восхищение молодого офицера... Иоганна вновь подняла глаза, услышав вопрос Горина. Напрочь забыв о пятнышке на пальце, она поднесла розу к лицу и порывисто вздохнула, словно наслаждаясь ещё не угасшим ароматом нежных лепестков. Стремления Павла отныне сопровождать её повсюду вызывали в ней лишь безрассудное поощрение, чего нельзя было сказать о неизменном упорстве графа д'Эгильона. Несомненно, последний был намерен следовать за ней и далее... Это начинало несколько раздражать герцогиню. Помочь ему, несчастному и полуживому, добраться до ближайшего места, где его ранами занялись бы знающие люди - это одно, но ехать до самого Петербурга в его сопровождении было уже слишком... Потому предложение Горина всецело довериться ему Иоганна восприняла вдвойне положительно - очередная авантюрная мысль родилась в тот же миг: сбежать, и прямо сейчас! Пока внимание настойчивого кавалера отвлечено другими вещами, пока никому нет до них дела - поддаться спонтанной мысли и покинуть бал незамеченными... Её храбрый спаситель, сопровождавший её всю дорогу через лес, где в любую минуту можно было столкнуться с разбойниками, непременно отвезёт её и в гостиницу, где они оба сейчас остановились. Вот только одно омрачало эту заманчивую идею: в гостиницу без Фике не вернёшься... В который раз Иоганна с досадой подумала, что дочь зачастую оказывается рядом так некстати... - По правде говоря, долго задерживаться здесь я не намерена, - честно призналась она, незаметно окинув взглядом пёструю толпу гостей и пытаясь отыскать в ней Фике или же графа, а то и обоих сразу. - Но право, Вам только кажется, сударь, я ничем не напугана... Да и стоит ли бояться, находясь под охраной смелого и благородного человека? Я с радостью принимаю Ваше предложение сопровождать нас до гостиницы...
Павел Горин: Перед глазами молодого человека мелькнула прекрасная женская рука, затянутая в белое кружево перчатки. Еще минута - и герцогиня поднесла эту руку к лицу, вдыхая нежный аромат розы... Но показалось ли ему? Показалось? А, может и нет... - Погодите, сударыня... - овладев собой, Горин мягко перехватил ручку Иоганны за тонкое запястье и потянул к себе. Цветок выпал из пальчиков молодой женщины, а Павел повернул эту прекрасную руку ладонью вверх, к себе... Кровь... Она укололась цветком, возможно, нервничая, а может, и случайно... Смысл слов, сказанных герцогиней, пока не доходил до сознания молодого человека и он, совершенно забывшись, покрыл поцелуями ладонь Иоганны. О, эти ловкие, чуткие пальчики не должны знать боли! Лишь бархата, кружев и шелков касаться, разве не так? Он готов заботиться об этом - однако, примет ли она? Она, столь величественная, знатная и... недоступная, недостижимая... Но, кажется, ей приятно его внимание... Бальный шум отошел на второй план, была забыта и Анастасия, уже порхнувшая в объятия к любимому и забывшая там свои страхи. Сейчас, пускай иногда на их пару поглядывали любопытные, однако - он все равно один, наедине со своей мечтой... О, как ей идет это золотистое платье... Мог бы - на руках бы унес, боясь упасть, оступиться и прижимая ее к сердцу как можно крепче... - Что, сударыня? - наконец встряхнулся молодой человек, понимая, что герцогиня ожидает от него ответа, и тут же вытянулся струной, - когда Вы соблаговолите отправляться в гостиницу, я всецело к Вашим услугам... Примите это, как жест доброй и совершенно искренней воли... Пускай ничто не беспокоит Вашу прекрасную головку... Он снова сжал в ладонях нежную руку герцогини и опомнился, поглаживая осторожно пальчики. Пусть, пусть она приказывает, пусть говорит... Все, только бы слышать и слушать ее голос, наслаждаясь им от всего сердца...
Иоганна: Стоило лишь Горину перевернуть руку Иоганны ладонью вверх, как лёгкое волнение охватило её с новой силой. И ведь хотела же скрыть от него эту неловкость, а он всё равно заметил... Слишком явно темнело пятнышко крови на белом ажуре перчатки. Хотя, казалось бы, сущий пустяк... Но это пятнышко так тревожно выглядело на изящном женском пальчике, что молодой мужчина не смог остаться равнодушным, испытывая желание смягчить боль и заживить нанесённую рану. Забыв своё прежнее смятение, он чуть сжал в руке ладонь герцогини и склонился к ней, покрывая нежными поцелуями... Напрочь забыв о цветке, выпавшем из пальцев, Иоганна почувствовала себя совершенно хрупкой и беззащитной: теперь, когда она лишилась возможности таиться, а её маленькая тайна была раскрыта, Павел взял на себя власть над ней, бережно заживляя место укола мягкими прикосновениями губ и горячим дыханием. И от тепла этих касаний невольно стала утихать лёгкая ноющая боль в подушечке пальца. Ощущая эту искреннюю нежность и восхищение, герцогиня затаила дыхание, не смея их спугнуть. Пусть, пусть будет так... Наконец юноша поднял голову и выпрямился во весь рост, однако ладонь Иоганны не выпустил, а лишь сильнее сжал в руке, словно боясь лишиться чего-то дорогого. Голос его звучал всё так же мягко, взгляд был по-прежнему восторженным и взволнованным, а пальцы нежно поглаживали её руку, призывая к спокойствию и доверию. И герцогиня была нисколько не против довериться ему, хотя спокойствие как-то само собой уступало место лёгкому приятному волнению ... - Что ж, сударь, я всецело доверяю Вам, - в какой-то миг в её глазах мелькнул лукавый огонёк, - и смело вверяю себя Вашим заботам... Кажется, самое время исчезнуть сейчас, не привлекая лишнего внимания... Оставалось дело лишь за малым - отыскать Фике и подать ей знак, что пора уходить. На это не ушло много времени - тоненькая фигурка в нежно-розовом платье как раз промелькнула поблизости, словно легкокрылая бабочка. Встретившись взглядом с дочерью, Иоганна едва заметным жестом дала ей понять, что на сегодня её выход в свет окончен. Пора возвращаться в гостиницу, чтобы поутру снова продолжить далёкое, волнующее и непредсказуемое путешествие... То, что ждёт их в конце пути, всё ещё под вопросом, да и сам путь полон неожиданностей. Но впрочем, теперь их могут в любую минуту оградить от этого...
полная версия страницы